Ной РУДОЙ - участник и инвалид войны, врач, доктор медицинских наук, профессор
Когда поля, изрытые войной,
Мы превратили в мирные равнины,
Казалось нам - у матери родной
Разгладили глубокие морщины.
ЯБЛОНЯ
Вблизи от взлетной полосы,
На склоне, влажном от росы
И сером от зачахших лилий,
Фашисты яблоню срубили.
Какая в том была нужда?
Не ждали от нее вреда.
Свалили так, на всякий случай...
Прошел ноябрь над нею тучей,
Зима метельная прошла,
И бабы ближнего села,
Которых на работу гнали,
Однажды утром увидали,
Что яблоня вдруг зацвела,
Уткнувшись в землю белой кроной.
Так и цвела - непокоренной.
ВНУЧКА
Я знал, что не погибну на войне,
В какую ни попал бы переделку.
Мне внучка вдруг привиделась во сне,
Она из рук в лесу кормила белку.
Я развожу руками: "Бог с тобой!
Откуда ты? Ведь мне годов-то двадцать!"
"Ну что же, - говорит, - самой судьбой
Приказано тебе меня дождаться..."
Дождался. Выжил. Постареть успел.
Таскаю внучке всякие игрушки.
И вот сегодня утром подсмотрел,
Как белку кормит на лесной опушке.
Все точно так, как в том далеком сне...
Я знал, что не погибну на войне.
Николай Асеев
КОНТРАТАКА
Стрелок следил
во все глаза
за наступленьем неприятеля,
а на винтовку стрекоза
крыло хрустальное приладила.
И разобрал пехоту смех
на странные
природы действия,—
при обстоятельствах
при всех
блистающей,
как в годы детские.
И вот —
сама шагай, нога,—
так в наступленье
цепи хлынули,
и откатилась тень врага
назад
обломанными крыльями.
И грянул сверху бомбовоз,
и батареи
зев разинули —
за синь небес,
за бархат роз,
за счастья
крылья стрекозиные.
1941
ЗДЕСЬ ПТИЦЫ НЕ ПОЮТ
из к/ф "Белорусский вокзал"
Б.Окуджава
Здесь птицы не поют,
Деревья не растут,
И только мы к плечу плечо
Врастаем в землю тут.
Горит и кружится планета,
Над нашей Родиною дым,
И значит, нам нужна одна победа,
Одна на всех - мы за ценой не постоим. (2 раза)
Припев:
Нас ждет огонь смертельный,
И все ж бессилен он.
Сомненья прочь, уходит в ночь отдельный,
Десятый наш десантный батальон.
Десятый наш десантный батальон.
Лишь только бой угас,
Звучит другой приказ,
И почтальон сойдет с ума,
Разыскивая нас.
Взлетает красная ракета,
Бьет пулемет неутомим,
И значит нам нужна одна победа,
Одна на всех - мы за ценой не постоим.
Припев.
От Курска и Орла
Война нас довела
До самых вражеских ворот.
Такие, брат, дела.
Когда-нибудь мы вспомним это,
И не поверится самим.
А нынче нам нужна одна победа,
Одна на всех - мы за ценой не постоим.
За того парня
ст.Р Рожденственский
муз.М.Фрадкин
Я сегодня до зари встану
По широкому пройду полю.
Что-то с памятью моей стало
Все что было не со мной- помню.
Бьют дождинки по щекам впалым,
Для вселенной двадцать лет мало
Даже не был я знаком с парнем,
Обещавшим :"Я вернусь, мама"
Припев:
А степная трава пахнет горечью
Молодые ветра зелены
Просыпаемся мы- и грохочет над полночью
То ли гроза,то ли эхо прошедшей войны.
Обещает быть весна долгой,
Ждет отборного зерна пашня..
И живу я на земле доброй
За себя и за того парня.
Я от тяжести такой -горблюсь
Но иначе жить нельзя,если,
Все зовет меня его голос,
Все звучит во мне его песня.
Припев.
Дорога на Берлин
Слова Е.Долматовского, музыка М.Фрадкина
Исполняет: Л.Утесов
С боем взяли мы Орел, город весь прошли,
И последней улицы название прочли,
А название такое, право слово, боевое:
Брянская улица по городу идет -
Значит нам туда дорога, значит нам туда дорога...
С боем взяли город Брянск, город весь прошли,
И последней улицы название прочли,
А название такое, право слово, боевое:
Минская улица по городу идет -
Значит нам туда дорога, значит нам туда дорога...
С боем взяли город Минск, город весь прошли,
И последней улицы название прочли,
А название такое, право слово, боевое:
Брестская улица по городу идет -
Значит нам туда дорога, значит нам туда дорога...
С боем взяли город Брест, город весь прошли,
И последней улицы название прочли,
А название такое, право слово, боевое:
Люблинская улица по городу идет -
Значит нам туда дорога, значит нам туда дорога...
С боем взяли город Люблин, город весь прошли,
И последней улицы название прочли,
А название такое, право слово, боевое:
Варшавская улица по городу идет -
Значит нам туда дорога, значит нам туда дорога...
С боем взяли мы Варшаву, город весь прошли,
И последней улицы название прочли,
А название такое, право слово, боевое:
Берлинская улица по городу идет!
Значит нам туда дорога, значит нам туда дорога!
1945г.
Владимир Высоцкий
Альбом: Сыновья Уходят В Бой
Илья Эренбург
В МАЕ 1945 (отрывок)
Она была в линялой гимнастерке,
И ноги были до крови натерты.
Она пришла и постучалась в дом.
Открыла мать. Был стол накрыт к обеду.
«Твой сын служил со мной в полку одном,
И я пришла. Меня зовут Победа».
Был черный хлеб белее белых дней,
И слезы были соли солоней.
Все сто столиц кричали вдалеке,
В ладоши хлопали и танцевали.
И только в тихом русском городке
Две женщины как мертвые молчали.
1945
Владимир Высоцкий
"ЯК-истребитель"
Я - "Як", истребитель,
Мотор мой звенит,
Небо - моя обитель.
Но тот, который во мне сидит,
Считает, что он - истребитель.
В этом бою мною "Юнкерс" сбит,
Я сделал с ним, что хотел!
А тот, который во мне сидит,
Изрядно мне надоел.
Я в прошлом бою навылет прошит,
Меня механик заштопал,
А тот, который во мне сидит,
Опять заставляет в штопор.
Из бомбардировщика бомба несет
Смерть аэродрому.
А кажется, стабилизатор поет:
"Ми-и-и-р вашему дому!"
Вот сзади заходит ко мне "Мессершмитт".
Уйду, я устал от ран!
Но тот, который во мне сидит,
Я вижу, решил на таран!
Что делает он, вот сейчас будет взрыв!
Но мне не гореть на песке!
Запреты и скорости все перекрыв,
Я выхожу на пике.
Я - главный. А сзади.. ну чтоб я сгорел!
Где же он, мой ведомый!!?
Вот от задымился, кивнул и запел:
"Ми-и-и-р вашему дому!"
И тот, который в моем черепке,
Остался один и влип.
Меня в заблужденье он ввел и в пике
Прямо из мертвой петли.
Он рвет на себя, и нагрузки вдвойне.
Эх, тоже мне летчик ас!..
Но снова приходится слушаться мне,
И это в последний раз!
Я больше не буду покорным, клянусь,
Уж лучше лежать в земле.
Ну что ж он, не слышит, как бесится пульс,
Бензин - моя кровь - на нуле.
Терпенью машины бывает предел
И время его истекло.
И тот, который во мне сидел,
Вдруг ткнулся лицом в стекло.
Убит! Наконец-то! Лечу налегке,
Последние силы жгу!!!
Но что это, что ?! Я в глубоком пике -
И выйти никак не могу!
Досадно, что сам я немного успел,
Но пусть повезет другому.
Выходит, и я напоследок спел:
"Ми-и-и-р вашему дому!"
МИР ВАШЕМУ ДОМУ!
Константин Симонов
СЫН АРТИЛЛЕРИСТА
Был у майора Деева
Товарищ — майор Петров,
Дружили еще с гражданской,
Еще с двадцатых годов.
Вместе рубали белых
Шашками на скаку,
Вместе потом служили
В артиллерийском полку.
А у майора Петрова
Был Ленька, любимый сын,
Без матери, при казарме,
Рос мальчишка один.
И если Петров в отъезде,—
Бывало, вместо отца
Друг его оставался
Для этого сорванца.
Вызовет Деев Леньку:
— А ну, поедем гулять:
Сыну артиллериста
Пора к коню привыкать!—
С Ленькой вдвоем поедет
В рысь, а потом в карьер.
Бывало, Ленька спасует,
Взять не сможет барьер,
Свалится и захнычет.
— Понятно, еще малец!—
Деев его поднимет,
Словно второй отец.
Подсадит снова на лошадь:
— Учись, брат, барьеры брать!
Держись, мой мальчик: на свете
Два раза не умирать.
Ничто нас в жизни не может
Вышибить из седла!—
Такая уж поговорка
У майора была.
Прошло еще два-три года,
И в стороны унесло
Деева и Петрова
Военное ремесло.
Уехал Деев на Север
И даже адрес забыл.
Увидеться — это б здорово!
А писем он не любил.
Но оттого, должно быть,
Что сам уж детей не ждал,
О Леньке с какой-то грустью
Часто он вспоминал.
Десять лет пролетело.
Кончилась тишина,
Громом загрохотала
Над родиною война.
Деев дрался на Севере;
В полярной глуши своей
Иногда по газетам
Искал имена друзей.
Однажды нашел Петрова:
«Значит, жив и здоров!»
В газете его хвалили,
На Юге дрался Петров.
Потом, приехавши с Юга,
Кто-то сказал ему,
Что Петров, Николай Егорыч,
Геройски погиб в Крыму.
Деев вынул газету,
Спросил: «Какого числа?»—
И с грустью понял, что почта
Сюда слишком долго шла...
А вскоре в один из пасмурных
Северных вечеров
К Дееву в полк назначен
Был лейтенант Петров.
Деев сидел над картой
При двух чадящих свечах.
Вошел высокий военный,
Косая сажень в плечах.
В первые две минуты
Майор его не узнал.
Лишь басок лейтенанта
О чем-то напоминал.
— А ну, повернитесь к свету,—
И свечку к нему поднес.
Все те же детские губы,
Тот же курносый нос.
А что усы — так ведь это
Сбрить!— и весь разговор.
— Ленька?— Так точно, Ленька,
Он самый, товарищ майор!
— Значит, окончил школу,
Будем вместе служить.
Жаль, до такого счастья
Отцу не пришлось дожить.—
У Леньки в глазах блеснула
Непрошеная слеза.
Он, скрипнув зубами, молча
Отер рукавом глаза.
И снова пришлось майору,
Как в детстве, ему сказать:
— Держись, мой мальчик: на свете
Два раза не умирать.
Ничто нас в жизни не может
Вышибить из седла!—
Такая уж поговорка
У майора была.
А через две недели
Шел в скалах тяжелый бой,
Чтоб выручить всех, обязан
Кто-то рискнуть собой.
Майор к себе вызвал Леньку,
Взглянул на него в упор.
— По вашему приказанью
Явился, товарищ майор.
— Ну что ж, хорошо, что явился.
Оставь документы мне.
Пойдешь один, без радиста,
Рация на спине.
И через фронт, по скалам,
Ночью в немецкий тыл
Пройдешь по такой тропинке,
Где никто не ходил.
Будешь оттуда по радио
Вести огонь батарей.
Ясно?— Так точно, ясно.
— Ну, так иди скорей.
Нет, погоди немножко.—
Майор на секунду встал,
Как в детстве, двумя руками
Леньку к себе прижал:—
Идешь на такое дело,
Что трудно прийти назад.
Как командир, тебя я
Туда посылать не рад.
Но как отец... Ответь мне:
Отец я тебе иль нет?
— Отец,— сказал ему Ленька
И обнял его в ответ.
— Так вот, как отец, раз вышло
На жизнь и смерть воевать,
Отцовский мой долг и право
Сыном своим рисковать,
Раньше других я должен
Сына вперед посылать.
Держись, мой мальчик: на свете
Два раза не умирать.
Ничто нас в жизни не может
Вышибить из седла!—
Такая уж поговорка
У майора была.
— Понял меня?— Все понял.
Разрешите идти?— Иди!—
Майор остался в землянке,
Снаряды рвались впереди.
Где-то гремело и ухало.
Майор следил по часам.
В сто раз ему было б легче,
Если бы шел он сам.
Двенадцать... Сейчас, наверно,
Прошел он через посты.
Час... Сейчас он добрался
К подножию высоты.
Два... Он теперь, должно быть,
Ползет на самый хребет.
Три... Поскорей бы, чтобы
Его не застал рассвет.
Деев вышел на воздух —
Как ярко светит луна,
Не могла подождать до завтра,
Проклята будь она!
Всю ночь, шагая как маятник,
Глаз майор не смыкал,
Пока по радио утром
Донесся первый сигнал:
— Все в порядке, добрался.
Немцы левей меня,
Координаты три, десять,
Скорей давайте огня!—
Орудия зарядили,
Майор рассчитал все сам,
И с ревом первые залпы
Ударили по горам.
И снова сигнал по радио:
— Немцы правей меня,
Координаты пять, десять,
Скорее еще огня!
Летели земля и скалы,
Столбом поднимался дым,
Казалось, теперь оттуда
Никто не уйдет живым.
Третий сигнал по радио:
— Немцы вокруг меня,
Бейте четыре, десять,
Не жалейте огня!
Майор побледнел, услышав:
Четыре, десять — как раз
То место, где его Ленька
Должен сидеть сейчас.
Но, не подавши виду,
Забыв, что он был отцом,
Майор продолжал командовать
Со спокойным лицом:
«Огонь!»— летели снаряды.
«Огонь!»— заряжай скорей!
По квадрату четыре, десять
Било шесть батарей.
Радио час молчало,
Потом донесся сигнал:
— Молчал: оглушило взрывом.
Бейте, как я сказал.
Я верю, свои снаряды
Не могут тронуть меня.
Немцы бегут, нажмите,
Дайте море огня!
И на командном пункте,
Приняв последний сигнал,
Майор в оглохшее радио,
Не выдержав, закричал:
— Ты слышишь меня, я верю:
Смертью таких не взять.
Держись, мой мальчик: на свете
Два раза не умирать.
Никто нас в жизни не может
Вышибить из седла!—
Такая уж поговорка
У майора была.
В атаку пошла пехота —
К полудню была чиста
От убегавших немцев
Скалистая высота.
Всюду валялись трупы,
Раненый, но живой
Был найден в ущелье Ленька
С обвязанной головой.
Когда размотали повязку,
Что наспех он завязал,
Майор поглядел на Леньку
И вдруг его не узнал:
Был он как будто прежний,
Спокойный и молодой,
Все те же глаза мальчишки,
Но только... совсем седой.
Он обнял майора, прежде
Чем в госпиталь уезжать:
— Держись, отец: на свете
Два раза не умирать.
Ничто нас в жизни не может
Вышибить из седла!—
Такая уж поговорка
Теперь у Леньки была...
Вот какая история
Про славные эти дела
На полуострове Среднем
Рассказана мне была.
А вверху, над горами,
Все так же плыла луна,
Близко грохали взрывы,
Продолжалась война.
Трещал телефон, и, волнуясь,
Командир по землянке ходил,
И кто-то так же, как Ленька,
Шел к немцам сегодня в тыл.
Воспоминания о войне выжившего солдата Н.Н. Никулина (профессора от искусства)
http://amlpages.pochta.ru/08-Kniga/Nikulin.war-Pravda.rar
http://amlpages.pochta.ru/08-Kniga/Nikulin-Wosp-WOW.djvu
Вьюер djvu
http://amlpageslubitel.mybb2.ru/viewtopic.php?p=2189#2189
Цена победы в ВОВ.
Беседы на "Эхо Москвы"
http://www.echo.msk.ru/programs/victory/
Взгляд в прошлое
Расул Гамзатов
ЖУРАВЛИ
Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю эту полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.
Они до сей поры с времен тех дальних
Летят и подают нам голоса.
Не потому ль так часто и печально
Мы замолкаем, глядя в небеса?
Сегодня, предвечернею порою,
Я вижу, как в тумане журавли
Летят своим определенным строем,
Как по полям людьми они брели.
Они летят, свершают путь свой длинный
И выкликают чьи-то имена.
Не потому ли с кличем журавлиным
От века речь аварская сходна?
Летит, летит по небу клин усталый -
Летит в тумане на исходе дня,
И в том строю есть промежуток малый -
Быть может, это место для меня!
Настанет день, и с журавлиной стаей
Я поплыву в такой же сизой мгле,
Из-под небес по-птичьи окликая
Всех вас, кого оставил на земле.
Высоцкий В.С.
Почему все не так? Вроде все как всегда:
То же небо опять голубое,
Тот же лес, тот же воздух и та же вода,
Только он не вернулся из боя.
Тот же лес, тот же воздух и та же вода,
Только он не вернулся из боя.
Мне теперь не понять, кто же прав был из нас
В наших спорах без сна и покоя.
Мне не стало хватать его только сейчас,
Когда он не вернулся из боя.
Он молчал невпопад и не в такт подпевал,
Он всегда говорил про другое,
Он мне спать не давал, он с восходом вставал,
А вчера не вернулся из боя.
То, что пусто теперь, - не про то разговор.
Вдруг заметил я - нас было двое.
Для меня будто ветром задуло костер,
Когда он не вернулся из боя.
Нынче вырвалась, будто из плена, весна.
По ошибке окликнул его я:
"Друг, оставь покурить". А в ответ - тишина:
Он вчера не вернулся из боя.
Наши мертвые нас не оставят в беде,
Наши павшие как часовые.
Отражается небо в лесу, как в воде,
И деревья стоят голубые.
Нам и места в землянке хватало вполне,
Нам и время текло - для обоих.
Все теперь одному. Только кажется мне:
Это я не вернулся из боя.
Dan, "Он вчера не вернулся из боя" было уже у Ann
Высоцкий В.С. Братские могилы
На братских могилах не ставят крестов,
И вдовы на них на рыдают, -
К ним кто-то приносит букеты цветов,
И Вечный огонь зажигают.
Здесь раньше вставала земля на дыбы,
А нынче - гранитные плиты.
Здесь нет ни одной персональной судьбы -
Все судьбы в единую слиты.
А в Вечном огне - видишь вспыхнувший танк,
Горящие русские хаты,
Горящий Смоленск и горящий рейхстаг,
Горящее сердце солдата.
У братских могил нет заплаканных вдов -
Сюда ходят люди покрепче,
На братских могилах не ставят крестов...
Но разве от этого легче?!
1963
Эдуард Асадов
Письмо с фронта
Мама! Тебе эти строки пишу я,
Тебе посылаю сыновний привет,
Тебя вспоминаю, такую родную,
Такую хорошую - слов даже нет!
Читаешь письмо ты, а видишь мальчишку,
Немного лентяя и вечно не в срок
Бегущего утром с портфелем под мышкой,
Свистя беззаботно, на первый урок.
Грустила ты, если мне физик, бывало,
Суровою двойкой дневник "украшал",
Гордилась, когда я под сводами зала
Стихи свои с жаром ребятам читал.
Мы были беспечными, глупыми были,
Мы все, что имели, не очень ценили,
А поняли, может, лишь тут, на войне:
Приятели, книжки, московские споры -
Все - сказка, все в дымке, как снежные горы...
Пусть так, возвратимся - оценим вдвойне!
Сейчас передышка. Сойдясь у опушки,
Застыли орудья, как стадо слонов,
И где-то по-мирному в гуще лесов,
Как в детстве, мне слышится голос кукушки...
За жизнь, за тебя, за родные края
Иду я навстречу свинцовому ветру.
И пусть между нами сейчас километры -
Ты здесь, ты со мною, родная моя!
В холодной ночи, под неласковым небом,
Склонившись, мне тихую песню поешь
И вместе со мною к далеким победам
Солдатской дорогой незримо идешь.
И чем бы в пути мне война ни грозила,
Ты знай, я не сдамся, покуда дышу!
Я знаю, что ты меня благословила,
И утром, не дрогнув, я в бой ухожу!
Константин Симонов
Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.
Жди меня, и я вернусь,
Не желай добра
Всем, кто знает наизусть,
Что забыть пора.
Пусть поверят сын и мать
В то, что нет меня,
Пусть друзья устанут ждать,
Сядут у огня,
Выпьют горькое вино
На помин души...
Жди. И с ними заодно
Выпить не спеши.
Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: - Повезло.
Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой,-
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.
Алексей Сурков
Бьется в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза,
И поет мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза.
О тебе мне шептали кусты
В белоснежных полях под Москвой.
Я хочу, чтоб услышала ты,
Как тоскует мой голос живой.
Ты сейчас далеко-далеко.
Между нами снега и снега.
До тебя мне дайти не легко,
А до сметри - четыре шага.
Пой, гармоника, вьюге назло,
Заплутавшее счастье зови.
Мне в холодной землянке тепло
От твой негасимой любви.
Два брата
Музыка: В.А. Гаврилин Слова: В.Максимов
В местности недальней, где август с ливнями,
подрастали братья с простой фамилией.
Старший был упрямый – во всём в отца он вышел,
младший вышел в маму – помягче и потише.
Братовья любили родимое село.
А ещё любили во всём согласие.
Скажет старший брат: – Ступай домой!
Младший, хоть бы что: – Пожалуйста.
Старший: – Я Чапай, ты Петька мой!
Младший, как всегда: – Пожалуйста.
Годы за годами, как ливни скорые.
Время бы жениться, да вот история:
братьям неразлучным (ведь надо ж так случиться!)
довелось без спросу в одни глаза влюбиться.
И сошлись в решенье бесповоротные
у одной калитки два брата рОдные.
Старший брат сказал: – Будь другом, брат!
Младший брат вздохнул: – Пожалуйста.
Старший брат сказал: – Вернись назад.
Младший прошептал: – Пожалуйста.
Расщепило бомбой отцову яблоню.
Братья воевали с врагами яростно.
Раз, когда атака была к земле прижата,
вдруг да не послушал младшой старшого брата:
– У тебя невеста, погодь, пожалуйста.
Пуля бессловесна. Поди, пожалуйся…
Старший брат просил: – Ещё чуток!
Младший брат стонал: – Пожалуйста.
Старший укорял: – Ну как ты мог!
Оживи, браток!! Пожалуйста!!!
В городке российском над тихой Старицей
белокурый парень живёт, не старится.
Только не ерошат ему ветра беспечно
каменные кудри – сегодня и навечно.
Приезжал на праздник к младшому брат старшой.
С синеглазым внуком, с печалью за душой.
Старший брат сказал: – Проснись, браток.
Младший брат сказал: –
Старший брат сказал: – Прости, солдат.
Младший брат сказал: –
“Младший брат сказал: – ”. И это уже навсегда.
ты живи, браток. Пожалуйста.
1976
Семен Гудзенко
ОТДЫХ
Из боя выходила рота.
Мы шли под крыши,
в тишину,
в сраженьях право заработав
на сутки позабыть войну.
Но у обломков самолета
остановился первый взвод.
И замерла в песках пехота
у красных
обожженных звезд.
...Осколки голубого сплава
валялись на сухом песке.
Здесь все:
и боевая слава,
и струйка крови на виске,
и кутерьма атак
и тыла,
ревущая,
как «ястребок».
Нам отдых сделался постылым
и неуютным городок.
Апрель 1942
Если б не было войны
cл И.Шаферана
муз.М.Минкова
Еще до встречи вышла нам разлука,
И всё же о тебе я вижу сны.
Ну разве мы прожили б друг без друга,
Мой милый, если б не было войны,
Мой милый, если б не было войны.
Наверное, я до срока стала старой,
Да только в этом нет твоей вины.
Какой бы мы красивой были парой,
Мой милый, если б не было войны,
Мой милый. если б не было войны.
И снова ты протягиваешь руки,
Зовешь из невозвратной стороны.
Уже ходили б в школу наши внуки,
Мой милый, если б не было войны,
Мой милый, если б не было войны.
Никто калитку стуком не тревожит,
И глохну я от этой тишины.
Ты б старше был, а я была б моложе,
Мой милый, если б не было войны,
Мой милый, если б не было войны.
Булат Окуджава
КОРОЛЬ
В. Федорову
Во дворе, где каждый вечер все играла радиола,
где пары танцевали, пыля,
ребята уважали очень Леньку Королева
и присвоили ему званье короля.
Был король, как король, всемогущ.
И если другу
станет худо и вообще не повезет,
он протянет ему свою царственную руку,
свою верную руку,- и спасет.
Но однажды, когда "мессершмитты", как вороны,
разорвали на рассвете тишину,
наш Король, как король, он кепчонку, как корону -
набекрень, и пошел на войну.
Вновь играет радиола, снова солнце в зените,
да некому оплакать его жизнь,
потому что тот король был один (уж извините),
королевой не успел обзавестись.
Но куда бы я ни шел, пусть какая ни забота
(по делам или так, погулять),
все мне чудится, что вот за ближайшим поворотом
Короля повстречаю опять.
Потому что на войне, хоть и правда стреляют,
не для Леньки сырая земля.
Потому что (виноват), но я Москвы не представляю
без такого, как он, короля.
Избранное. Стихотворения.
"Московский Рабочий", 1989.
Юлия Друнина
БИНТЫ
Глаза бойца слезами налиты,
Лежит он, напружиненный и белый,
А я должна приросшие бинты
С него сорвать одним движеньем смелым.
Одним движеньем - так учили нас.
Одним движеньем - только в этом жалость...
Но встретившись со взглядом страшных глаз,
Я на движенье это не решалась.
На бинт я щедро перекись лила,
Стараясь отмочить его без боли.
А фельдшерица становилась зла
И повторяла: "Горе мне с тобою!
Так с каждым церемониться - беда.
Да и ему лишь прибавляешь муки".
Но раненые метили всегда
Попасть в мои медлительные руки.
Не надо рвать приросшие бинты,
Когда их можно снять почти без боли.
Я это поняла, поймешь и ты...
Как жалко, что науке доброты
Нельзя по книжкам научиться в школе!
-----
КОМБАТ
Когда, забыв присягу, повернули
В бою два автоматчика назад,
Догнали их две маленькие пули -
Всегда стрелял без промаха комбат.
Упали парни, ткнувшись в землю грудью,
А он, шатаясь, побежал вперед.
За этих двух его лишь тот осудит,
Кто никогда не шел на пулемет.
Потом в землянке полкового штаба,
Бумаги молча взяв у старшины,
Писал комбат двум бедным русским бабам,
Что... смертью храбрых пали их сыны.
И сотни раз письмо читала людям
В глухой деревне плачущая мать.
За эту ложь комбата кто осудит?
Никто его не смеет осуждать!
-----
Я столько раз видала рукопашный,
Раз наяву. И тысячу - во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.
1943
-----
ТЫ ДОЛЖНА!
Побледнев,
Стиснув зубы до хруста,
От родного окопа
Одна
Ты должна оторваться,
И бруствер
Проскочить под обстрелом
Должна.
Ты должна.
Хоть вернешься едва ли,
Хоть "Не смей!"
Повторяет комбат.
Даже танки
(Они же из стали!)
В трех шагах от окопа
Горят.
Ты должна.
Ведь нельзя притворяться
Перед собой,
Что не слышишь в ночи,
Как почти безнадежно
"Сестрица!"
Кто-то там,
Под обстрелом, кричит...
-----
За утратою - утрата,
Гаснут сверстники мои.
Бьет по нашему квадрату,
Хоть давно прошли бои.
Что же делать?-
Вжавшись в землю,
Тело бренное беречь?
Нет, такого не приемлю,
Не об этом вовсе речь.
Кто осилил сорок первый,
Будет драться до конца.
Ах обугленные нервы,
Обожженные сердца!..
Римма Казакова
http://sobes.net/forum/index.php?s=&showtopic=361&view=findpost&p=2519
На фотографии в газете
нечетко изображены
бойцы, еще почти что дети,
герои мировой войны.
Они снимались перед боем —
в обнимку, четверо у рва.
И было небо голубое,
была зеленая трава.
Никто не знает их фамилий,
о них ни песен нет, ни книг.
Здесь чей-то сын и чей-то милый
и чей-то первый ученик.
Они легли на поле боя, —
жить начинавшие едва.
И было небо голубое,
была зеленая трава.
Забыть тот горький год неблизкий
мы никогда бы не смогли.
По всей России обелиски,
как души, рвутся из земли.
...Они прикрыли жизнь собою, —
жить начинавшие едва,
чтоб было небо голубое,
была зеленая трава.
Слушайте! http://www.youtube.com/watch?v=FmguU0abVVE
Слова: Вадим Гусев, Александр Солодовников
Музыка: Иван Ортнер, Сергей Дутчик
Если бы перекрестила ты меня вослед
Я вернулся бы обратно, словно иней сед
По полю пешком, под грибным дождем
В пыльной, латаной шинели, с тощим вещмешком
Две полоски за раненье и глаза, как сталь
На потертой гимнастерке - орден и медаль
И не плакала бы ветка ивы надо мной
Не росли б ромашки у меня над головой
Если бы перекрестила ты меня вослед
Я вернулся бы к тебе из тех далеких лет
Эхом летних гроз, не скрывая слез,
С головой бы окунулся в красоту берез
И, студеною водицей сполоснув лицо,
Тихо подошел бы к дому с беленым крыльцом
Где дождем умытый, ну а где совсем седой
И не в бронзе был отлитый, а стоял живой
Но под Брестом в ходе страшной мертвой штыковой
Я, не сдерживая слезы, говорил с тобой
Говорил с тобой в жуткой пустоте
Где в бою неравном мой заклинило "ТТ"
И когда под черным дымом плавилась броня
Белый ангел мне явился посреди огня
Я просил тебя не помнить, но не забывать
И меня свинцом коснулась Божья благодать...
Серёжка с Малой Бронной
В полях за Вислой сонной
Лежат в земле сырой
Серёжка с Малой Бронной
И Витька с Моховой.
А где-то в людном мире
Который год подряд
Одни в пустой квартире
Их матери не спят.
Свет лампы воспалённой
Пылает над Москвой
В окне на Малой Бронной,
В окне на Маховой.
Друзьям не встать. В округе
Без них идёт кино.
Девчонки, их подруги,
Все замужем давно.
В полях за Вислой сонной
Лежат в земле сырой
Серёжка с Малой Бронной
И Витька с Моховой.
Но помнит мир спасённый,
Мир вечный, мир живой,
Серёжку с Малой Бронной
И Витьку с Маховой.
--------------------------------------------------------------------------------
Слова Е. Винокурова Музыка А. Эшпая
Константин Симонов
Не той, что из сказок, не той, что с пеленок,
Не той, что была по учебникам пройдена,
А той, что пылала в глазах воспаленных,
А той, что рыдала,- запомнил я Родину.
И вижу ее, накануне победы,
Не каменной, бронзовой, славой увенчанной,
А очи проплакавшей, идя сквозь беды,
Все снесшей, все вынесшей русскою женщиной.
Все за Родину
Музыка: Т. Хренников Слова: В. Гусев
Не впервой нам, братцы, в жаркий бой ходить,
Не впервой нам, братцы, гада немца бить.
Помнит Украина, милая сестра
Дальние походы, эх, да ночи у костра.
Мы громили немца на родных полях.
Армия Советов крепла в тех боях.
В тех боях рождались красные полки,
В тех боях сражались, эх, да наши земляки.
Припев:
Все за Родину смело в бой идем.
До последнего фашистов перебьем!
За страну свою бьется весь народ.
В бой за Сталина вперед, вперед!
Наш Ильич любимый в бой нас провожал.
Сталин нашу силу грозную ковал.
Годы пролетели, и в рассветный час,
Тот же враг жестокий вновь напал на нас.
Жжет он наши села, грабит города.
Но мы помним, братцы, дальние года,
Не жалея жизни, мы врага громим.
Слышишь Украина, Беларусь и Крым!
Припев.
Вам вернут свободу красные полки,
К вам идут на помощь братья-земляки.
Ленинское знамя силу нам дает.
Сталин наше войско, наше грозное ведет!
Припев.
1942
Вася Крючкин
Музыка: В.Соловьев-Седой Слова: В.Гусев
Вдоль квартала, вдоль квартала взвод шагал,
Вася Крючкин подходяще запевал.
А навстречу, безусловно, не спеша,
Шла раскрасавица-душа.
Увидала Васю Крючкина она,
Улыбнулась, словно полная луна.
А Василий понимает, что к чему, -
Маруся нравится ему.
Позабыла тут Маруся про дела,
Повернула и за нами вслед пошла.
А Василий – он знаток сердечных ран, -
Да разливался, как баян.
Тут возникла эта самая любовь,
Что волнует и тревожит нашу кровь.
Видим, Вася от волненья побелел
И снова песенку запел.
Так мы пели, может, два иль три часа,
Захрипели, потеряли голоса,
Но не сдаемся: в нас самих играет кровь,
И мы стеною за любовь.
Видит взводный, что плохи наши дела.
Вот, Маруся, до чего нас довела!
Крикнул взводный: «А эту песню прекратить!»
Ну, значит, так тому и быть.
1943
Есть на севере хороший городок
Музыка: Тихон Хренников Слова: Виктор Гусев
Есть на севере хороший городок,
Он в лесах суровых северных залег.
Русская метелица там кружит, поет,
Там моя подруженька, душенька живет.
Письмоносец, ей в окошко постучи,
Письмецо мое заветное вручи!
Принимайте весточку с дальней стороны,
С поля битвы жаркого, с мировой войны.
Слышишь, милая, далекая моя,
Защищаем мы родимые края!
В ноченьки морозные, в ясные деньки
В бой выходят грозные красные полки.
Мы захватчиков-фашистов разобьем,
С красным знаменем по Родине пройдем.
А война окончится, и настанет срок, -
Ворочусь я в северный милый городок.
Я по небу, небу синему промчусь,
Прямо к милому окошку опущусь.
Постучусь в окошечко, и душа замрет…
Выходи, красавица, друг любезный ждет!
Есть на севере хороший городок,
Он в лесах суровых северных залег.
Русская метелица там кружит, поет.
Там моя подруженька, душенька живет.
1942
Казак уходил на войну
Музыка: Т. Хренников Слова: В. Гусев
На вольном, на синем, на тихом Дону
Походная песня звучала.
Казак уходил, уходил на войну,
Невеста его провожала.
- Мне счастья, родная, в пути пожелай,
Вернусь ли домой - неизвестно. -
Казак говорил, говорил ей: - Прощай!
- Прощай! - отвечала невеста.
Над степью зажегся печальный рассвет,
Донская волна засверкала.
- Дарю я тебе на прощанье кисет,
Сама я его вышивала.
Будь храбрым, будь смелым в жестоком бою,
За русскую землю сражайся
И помни про Дон, про невесту свою,
Ты к ним поскорей возвращайся.
1944
Лихая артиллерийская
Музыка: Т. Хренников Слова: В. Гусев
То не буря, то не молния, не гром -
Это мы огонь по ворогам идем,
Улыбаются родимые леса,
Эх, эх, как приятно слышать ваши голоса!
Окликают реки радостные нас,
Ну-ка всыпьте им, ребята, еще раз,
Артиллерия родимая гремит,
Эх, эх, недаром поговорка говорит:
Припев:
Хорошо служить в пехоте,
Эх, хорошо!
Лучше в кавалерии,
А всего приятней, братцы,
Это - в артиллерии!
Где ребята молодцы как на подбор?
У кого с врагом короткий разговор?
В артиллерии ребята удальцы,
Эх, в артиллерии солдаты храбрецы.
Сам Суворов наше мужество хвалил,
В бой Кутузов за Отечество водил,
Мы громили неприятеля не раз,
Эх, эх, ведь недаром поговрка есть у нас!
Припев.
Мы закончили с победою войну
И вернулися в родную сторону,
Нас девчата повстречали у ворот:
"Эх, ну, ребята, расскажите про поход!"
Чтоб, девчата, пушки нас не подвели -
По Берлину мы из них огонь вели,
И громя врага в решительном бою
Эх, эх, повторяли поговорку мы свою!
Припев.
1944
Марш артиллеристов
Музыка: Т. Хренников Слова: В. Гусев
Горит в сердцах у нас любовь к земле родимой,
Мы в смертный бой идем за честь родной страны.
Пылают города, охваченные дымом,
Гремит в седых лесах суровый бог войны.
Припев:
Артиллеристы, Сталин дал приказ!
Артиллеристы, зовет Отчизна нас!
Из многих тысяч батарей
За слезы наших матерей,
За нашу Родину - огонь! Огонь!
Узнай, родная мать, узнай жена-подруга,
Узнай, далекий дом и вся моя семья,
Что бьет и жжет врага стальная наша вьюга,
Что волю мы несем в родимые края!
Припев.
Пробьет победы час, придет конец походам.
Но прежде чем уйти к домам своим родным,
В честь нашего Вождя, в честь нашего народа
Мы радостный салют в полночный час дадим!
Припев:
Артиллеристы, Сталин дал приказ!
Артиллеристы, зовет Отчизна нас!
Из многих тысяч батарей
За слезы наших матерей,
За нашу Родину - огонь! Огонь!
1943
Молодые моряки
Музыка: Ю. Милютин Слова: В. Гусев
Враг на Родину напал,
Боевой звучит сигнал.
Что ж, родная, руку дай,
Скорой встречи пожелай!
Чайка в воздухе плывет,
Моряки идут в поход,
Чтоб свицовая пурга
Смыла начисто врага,
Смыла начисто врага!
Припев:
Молодые моряки,
Боевые пареньки!
Молодые моряки,
Боевые пареньки!
Мы под красною звездою
Над водой и под водою
И в морях, и в океанах
За Отчизну грозный бой ведем!
Молодые моряки,
Боевые пареньки!
Ты в родимой стороне
Будешь помнить обо мне.
Я иду в суровый бой,
И всем сердцем я с тобой!
Наша дружба велика,
Наш Родина сильна.
Час придет, и в милый дом
Мы с победою войдем,
Мы с победою войдем!
Припев.
1943
Мы из Одессы моряки
Музыка: Юрий Милютин Слова: Виктор Гусев
Улица одесская, старые каштаны...
Осень черноморская, пули да туманы...
Под огнями грозными, в горький час ночной
Покидали город мы, город наш родной...
Деревья нас печально провожали.
"Откуда вы?" - они во тьме шептали.
И мы с тоскою в сердце отвечали:
"Мы из Одессы моряки".
С той поры в сражениях мы не раз бывали,
Мы из сёл захваченных немцев выбивали.
Нам навстречу женщины шли в полночной час,
Наши братья кровные обнимали нас.
Как сыновей старухи нас встречали,
"Откуда вы?" - с волненьем повторяли.
Мы шли вперёд и тихо отвечали:
"Мы из Одессы моряки".
За Одессу милую, за родимый дом,
За друзей-товарищей в битву мы идём!
Что ж, что ночка тёмная, что кругом низги -
Ведь недаром дьяволами нас зовут враги!
"Откуда вы?" - кричат они, - "Не знаем".
"В чём ваша сила - мы не понимаем".
А мы воюем, сталью отвечаем:
"Мы из Одессы моряки".
Я не знаю, осенью иль зимой туманной,
Мы вернёмся в город наш, город наш желанный.
Но я знаю, город мой, милый старый дом,
Это время близится - мы к тебе придём!
И встретит нас весёлый шум прибоя,
Мы постучим в окно своё родное.
"Откуда вы?" "Мы прямо с поля боя!"
Пришли в Одессу моряки!
1942
Над землянкой ночь
Музыка: В. Соловьёв-Седой Слова: В. Гусев
Над землянкою ночь, а в ночи метель,
А метели той - ни края, ни конца.
Как найти словам путь-дороженьку,
Как добраться до знакомого крыльца?..
Прими, берёзка золотая,
Прими, родимый старый дом,
Прими, невеста дорогая,
Прими от милого поклон.
Над землянкою ночь, а в ночи метель,
Но не взять меня разлучнице-войне, -
Пролетит сквозь ночь верный голос мой
И в родимой отзовётся стороне.
Прими, берёзка золотая,
Прими, родимый старый дом,
Прими, невеста дорогая,
Прими от милого поклон...
1943
Москвичи
Музыка: А.Эшпай Слова: Е.Винокуров
В полях за Вислой сонной
Лежат в земле сырой
Серёжка с Малой Бронной
И Витька с Моховой,
А где-то в людном мире
Который год подряд
Одни в пустой квартире
Их матери не спят.
Свет лампы воспалённый
Пылает над Москвой
В окне на Малой Бронной,
В окне на Моховой.
Друзьям не встать, в округе
Без них идёт кино,
Девчонки - их подруги
Все замужем давно.
Но помнит мир спасённый,
Мир вечный, мир живой
Серёжку с Малой Бронной
И Витьку с Моховой.
День Победы
День Победы 9 Мая –
Праздник мира в стране и весны.
В этот день мы солдат вспоминаем,
Не вернувшихся в семьи с войны.
В этот праздник мы чествуем дедов,
Защитивших родную страну,
Подарившим народам Победу
И вернувшим нам мир и весну!
( Томилина)
***
Победа
Славно начато славное дело
В грозном грохоте, в снежной пыли,
Где томится пречистое тело
Оскверненной врагами земли.
К нам оттуда родные березы
Тянут ветки и ждут и зовут,
И могучие деды-морозы
С нами сомкнутым строем идут.
Вспыхнул над молом первый маяк,
Других маяков предтеча,-
Заплакал и шапку снял моряк,
Что плавал в набитых смертью морях
Вдоль смерти и смерти навстречу.
Победа у наших стоит дверей…
Как гостью желанную встретим?
Пусть женщины выше поднимут детей,
Спасенных от тысячи тысяч смертей,-
Так мы долгожданной ответим.
(Анна Ахматова)
***
Что такое День Победы
Что такое День Победы?
Это утренний парад:
Едут танки и ракеты,
Марширует строй солдат.
Что такое День Победы?
Это праздничный салют:
Фейерверк взлетает в небо,
Рассыпаясь там и тут.
Что такое День Победы?
Это песни за столом,
Это речи и беседы,
Это дедушкин альбом.
Это фрукты и конфеты,
Это запахи весны…
Что такое День Победы –
Это значит – нет войны.
(А. Усачёв)
Из истории стихотворения, посвященного подвигу Эрнста Неизвестного — в день девяностолетия великого скульптора и фронтовика
В 1964 году поэт Вознесенский посвятил «Реквием в двух шагах с эпилогом» памяти лейтенанта 45-го десантного полка 860-й гвардейской десантной дивизии Второго Украинского фронта Эрнста Неизвестного. Почему «реквием», почему — «памяти»?
В стихах упоминалась Динка Мухина, возлюбленная скульптора, мать его дочери Оли, — 14 апреля того же года она вбегает в мастерскую скульптора… А всего этого попросту могло не быть: ни Динки, ни дочки, ни скульптора Неизвестного, ни этого знаменитого стихотворения поэта. Ничего, никогда.
22 апреля 1945 года Неизвестный едва не оборвал свою биографию — пара недель до конца войны, отсиделся бы в окопе, а он поднялся в атаку, невозможную и рукопашную.
В декабре 1962-го на скульптора-фронтовика орал Хрущев: тоже мне, абстракцист нашелся! В марте 1963-го тот же Хрущев орал на Андрея Вознесенского: ишь, Пастернак еще выискался! Проваливайте, мол, из страны. Что было общего у скульптора с поэтом?
Бывший фронтовик Неизвестный — с тремя выбитыми в той рукопашной ребрами с межпозвоночными дисками, разорванной диафрагмой, шрамами и контузией, получивший даже заключение врачей о полной нетрудоспособности и необходимости опеки.
И поэт Вознесенский — младше Неизвестного на восемь лет, столичный юноша с тонкой шеей и множеством поклонниц, вчерашний студент, для которого тот крик вождя страны стал первым и самым боевым ранением.
Но не крик Хрущева их объединил, а, может быть… Вот, скажем, просто божия коровка. Не удивляйтесь.
Она промелькнула однажды у Вознесенского: «На спинку божия коровка / легла с коричневым брюшком, / как чашка красная в горошек, / налита стынущим чайком. / Предсмертно или понарошке? / Но к небу, точно пар от чая, / душа ее бежит отчаянно».
И вот ведь удивительно — почти что теми же словами фронтовик Неизвестный однажды скажет про войну: «Для меня война — это отдельно стоящее дерево, или сооружение, или бруствер, или вдруг божья коровка, которая по траве перед твоим носом ползет».
Вот в этом ощущении крошечного и такого огромного человеческого космоса они совпали — божия коровка ползет по брустверу войны и мира, сама того не понимая, сколько в ней радости жизни и необъятной любви.
В 1976 году скульптора, ничем не оскорбившего свою страну, а только пролившего кровь за нее, все-таки вынудят уехать навсегда. Дина с дочкой Олей с ним не поедут. В Америке рядом окажется жена Аня. А Энди Уорхол произнесет знаменитую фразу: «Хрущев — средний политик эпохи Эрнста Неизвестного».
Но тогда, в 64-м, поэт написал стихи о лейтенанте Неизвестном, который «одним из первых поднялся в атаку, будучи ранен» (из наградного листа). К ордену Красной Звезды его представили посмертно, — а он выжил и орден получил, пусть даже четверть века спустя.
Пухлый Никита Сергеич каламбурил: освоил бы скульптор «правильное» искусство — быстро стал бы «известный», не сидел бы в «неизвестных». А щуплый Вознесенский думал о другом.
В его стихах о Неизвестном, как в висках, стучал вопрос: что может заставить человека сознательно жертвовать единственной жизнью? Погибнешь ведь — и всё, «и никогда не поймешь, что горячий гипс пахнет как парное молоко, не будет мастерской на Сретенке, которая запирается на проволочку, не будет выставки в Манеже»…
Всего лишь — спрячься, божия коровка. Пережди, лейтенантик, спрячься на дне окопа. А он прет зачем-то против четырехмиллионнопятьсотсорокасемитысячвосемьсотдвадцатитрехквадратнокилометровог
о чудища».
Прет — на верную смерть. «И смерть говорит: «Прочь! / Ты же один, как перст. / Против кого ты прешь? / Против громады, Эрнст!».
После того ранения Неизвестного, уже в медсанбате, признали умершим. Санитары понесли было, бросили в морге «труп» — и если б он не застонал, так и пропал бы. А будущей жизни радовался бы тот, кто в окопе отсиделся и не рисковал.
Через каких-нибудь полвека читатель будет тоньше и ученее, и ему, далекому читателю, окажется вдруг чужд и непонятен пафос героических стихов: а что, разве это не понарошку? Теперь ведь каждый знает, что мультяшному герою надо лишь добраться до следующего уровня игры — там ему добавят несколько «жизней». Это же так просто.
Неужели и правда все было зря? Ради чего, ради того же Хрущева, что вместо спасибо топнет ножкой на скульптора Неизвестного? Ему, проливавшему кровь и себя не жалевшему, вождь проорет такую подлую чушь:
«Вот если бы человек забрался в уборную, залез бы внутрь стульчака, и оттуда, из стульчака взирал бы на то, что над ним, ежели на стульчак кто-то сядет. На эту часть тела смотрит изнутри, из стульчака. Вот что такое ваше искусство… товарищ Неизвестный, вы в стульчаке сидите!»
Толпы собратьев по творческому цеху хлопали в ладоши, ликовали, когда вождь распинал — и скульптора, и поэта Вознесенского. Собратьев, творческих «генералов» будут ревность разъедать и зависть, будут беспокоить, извините, собственные зады. Кресла, преференции, земные блага. Так ради кого было жертвовать всем — ради них?
Пройдет совсем немного лет, из наступающей эпохи злобы и цинизма посыплются те самые, ну как бы невзначай, вопросы: зачем было в войну так убиваться? Ради чего?
Вопрос писателя-фронтовика Виктора Астафьева о блокадном Ленинграде — не гуманнее ли было город сдать? — повторит много лет спустя, уже в новом контексте, с новыми оттенками (и вообще он, вроде, ничего такого обидного не имеет в виду!) Виктор Ерофеев.
Зачем — жизнь-то одна? Но вот по лейтенанту Неизвестному выходило и выходит все равно — не зря. «Но выше Жизни и Смерти, / пронзающее, как свет, / нас требует что-то третье, — / чем выделен человек».
В какой сегодняшней компьютерной войнушке имеют смысл такие, казалось бы, «пафосы» из прошлого:
Единственная Россия,
единственная моя,
единственное спасибо,
что ты избрала меня.
И все же. Зря или нет — прямой ответ из «Реквиема» памяти непогибшего Неизвестного пробивает толщу глухих времен:
…когда пижоны и паиньки
пищат, что ты слаб в гульбе,
я чувствую, как памятник
ворочается в тебе.
Я голову обнажу
и вежливо им скажу:
«Конечно, вы свежевыбриты
и вкус вам не изменял.
Но были ли вы убиты
за родину наповал?
Да, продирался Неизвестный к любви, как умел. Речь о самой обыкновенной человеческой любви — и к настоящей родине, и к будущим женщинам, и к несбыточной жизни. Божия коровка. Лейтенантик. Всего-то было — не залечь под пулями. Всего-то — сделать два шага к любви. Что бы то ни было — не зря.
http://www.liveinternet.ru/users/ada_peters/post358933667/
Я отца не помню: он погиб солдатом.
Называла папой я мальчишку-брата
И ждала из школы папу каждый вечер.
Он придёт, весёлый, он возьмёт за плечи,
Поиграем в прятки. И бывало часто,
Что скакал лошадкой папа мой вихрастый,
А над ним смеялись во дворе мальчишки:
«Папа, нянчи дочку! Что сидеть за книжкой?»
Брат — мальчишка гордый. Как-то, глядя на пол,
Он сказал мне твёрдо: «Я тебе — не папа!»
И ушёл в смущеньи, пряча в сердце жалость.
...Именно в тот день я без отца осталась.
https://www.stihi.ru/2013/07/23/4793
https://www.stihi.ru/2013/07/23/4793
Ответ женщине, которая написала мужу о том, что ушла к другому.
Письмо перехватили однополчане мужа и попросили Симонова написать ответ.
Константин Симонов
Открытое письмо
1943
Женщине из г. Вичуга
Я вас обязан известить,
Что не дошло до адресата
Письмо, что в ящик опустить
Не постыдились вы когда-то.
Ваш муж не получил письма,
Он не был ранен словом пошлым,
Не вздрогнул, не сошел с ума,
Не проклял всё, что было в прошлом.
Когда он поднимал бойцов
В атаку у руин вокзала,
Тупая грубость ваших слов
Его, по счастью, не терзала.
Когда шагал он тяжело,
Стянув кровавой тряпкой рану,
Письмо от вас еще все шло,
Еще, по счастью, было рано.
Когда на камни он упал
И смерть оборвала дыханье,
Он все еще не получал,
По счастью, вашего посланья.
Могу вам сообщить о том,
Что, завернувши в плащ-палатки,
Мы ночью в сквере городском
Его зарыли после схватки.
Стоит звезда из жести там
И рядом тополь — для приметы...
А впрочем, я забыл, что вам,
Наверно, безразлично это.
Письмо нам утром принесли...
Его, за смертью адресата,
Между собой мы вслух прочли —
Уж вы простите нам, солдатам.
Быть может, память коротка
У вас. По общему желанью,
От имени всего полка
Я вам напомню содержанье.
Вы написали, что уж год,
Как вы знакомы с новым мужем.
А старый, если и придёт,
Вам будет всё равно ненужен.
Что вы не знаете беды,
Живёте хорошо. И кстати,
Теперь вам никакой нужды
Нет в лейтенантском аттестате.
Чтоб писем он от вас не ждал
И вас не утруждал бы снова...
Вот именно: «не утруждал»...
Вы побольней искали слова.
И всё. И больше ничего.
Мы перечли их терпеливо,
Все те слова, что для него
В разлуки час в душе нашли вы.
«Не утруждай». «Муж». «Аттестат»...
Да где ж вы душу потеряли?
Ведь он же был солдат, солдат!
Ведь мы за вас с ним умирали.
Я не хочу судьею быть,
Не все разлуку побеждают,
Не все способны век любить,—
К несчастью, в жизни всё бывает.
Ну хорошо, пусть не любим,
Пускай он больше вам не нужен,
Пусть жить вы будете с другим,
Бог с ним, там с мужем ли, не с мужем.
Но ведь солдат не виноват
В том, что он отпуска не знает,
Что третий год себя подряд,
Вас защищая, утруждает.
Что ж, написать вы не смогли
Пусть горьких слов, но благородных.
В своей душе их не нашли —
Так заняли бы где угодно.
В отчизне нашей, к счастью, есть
Немало женских душ высоких,
Они б вам оказали честь —
Вам написали б эти строки;
Они б за вас слова нашли,
Чтоб облегчить тоску чужую.
От нас поклон им до земли,
Поклон за душу их большую.
Не вам, а женщинам другим,
От нас отторженным войною,
О вас мы написать хотим,
Пусть знают — вы тому виною,
Что их мужья на фронте, тут,
Подчас в душе борясь с собою,
С невольною тревогой ждут
Из дома писем перед боем.
Мы ваше не к добру прочли,
Теперь нас втайне горечь мучит:
А вдруг не вы одна смогли,
Вдруг кто-нибудь ещё получит?
На суд далёких жён своих
Мы вас пошлём. Вы клеветали
На них. Вы усомниться в них
Нам на минуту повод дали.
Пускай поставят вам в вину,
Что душу птичью вы скрывали,
Что вы за женщину, жену,
Себя так долго выдавали.
А бывший муж ваш — он убит.
Всё хорошо. Живите с новым.
Уж мёртвый вас не оскорбит
В письме давно ненужным словом.
Живите, не боясь вины,
Он не напишет, не ответит
И, в город возвратись с войны,
С другим вас под руку не встретит.
Лишь за одно ещё простить
Придётся вам его — за то, что,
Наверно, с месяц приносить
Ещё вам будет письма почта.
Уж ничего не сделать тут —
Письмо медлительнее пули.
К вам письма в сентябре придут,
А он убит ещё в июле.
О вас там каждая строка,
Вам это, верно, неприятно —
Так я от имени полка
Беру его слова обратно.
Примите же в конце от нас
Презренье наше на прощанье.
Не уважающие вас
Покойного однополчане.
https://www.youtube.com/watch?v=WHUnotROoM8
Мы шли...
Мы шли молчаливой толпою,-
Прощайте, родные места!-
И беженской нашей слезою
Дорога была залита.
Вздымалось над селами пламя,
Вдали грохотали бои,
И птицы летели над нами,
Покинув гнездовья свои.
Зверье по лесам и болотам
Бежало, почуяв войну,-
Видать, и ему неохота
Остаться в фашистском плену.
Мы шли... В узелки завязали
По горстке родимой земли,
И всю б ее, кажется, взяли,
Но всю ее взять не могли.
И в горестный час расставанья,
Среди обожженных полей,
Сурово свои заклинанья
Шептали старухи над ней:
- За кровь, за разбой, за пожары,
За долгие ночи без сна
Пусть самою лютою карой
Врагов покарает она!
Пусть высохнут листья и травы,
Где ступит нога палачей,
И пусть не водою - отравой
Наполнится каждый ручей.
Пусть ворон - зловещая птица -
Клюет людоедам глаза,
Пусть в огненный дождь превратится
Горючая наша слеза.
Пусть ветер железного мщенья
Насильника в бездну сметет,
Пусть ищет насильник спасенья,
И пусть он его не найдет
И страшною казнью казнится,
Каменья грызя взаперти...
Мы верили - суд совершится.
И легче нам было идти.
1942
М.В.Исаковский. Стихотворения.
Библиотека поэта. Большая серия. 2-е изд.
Москва, Ленинград: Советский писатель, 1965.
Труженникам тыла...
Валерий Халанский
Из одного металла льют
Медаль за бой, медаль за труд...
Алексей Недогонов.
Я хотел поместить здесь перепечатку стихотворения из журнала «Огонёк», но, просмотрев все сообщения темы, увидел это стихотворение http://sobes.net/forum/index.php?s=&showtopic=166&view=findpost&p=988. Поэтому публикую только предисловие. Эту рубрику вёл Евгений Евтушенко, стало быть, предисловия написаны им.
Павел ШУБИН (1914 — 1951)
Журнал «Огонёк» № 12 (3217) март 1989
Ольга БЕРГГОЛЬЦ
(1910 — 1975)
РАЗГОВОР С СОСЕДКОЙ
http://olga-berggolc.gatchina3000.ru/082.htm Также опубликовано в журнале «Огонёк» № 36 (3189) сентябрь 1988
Семён ГУДЗЕНКО
1922 – 1953
Родом из Киева, в 1939 – 1941 годах учился в ИФЛИ. Воевал в стрелковом батальоне. Лучшая книжка Гудзенко «Однополчане» (1944), где на страницы были шмякнуты кровавые страшные куски войны. Жаль, что многие послевоенные стихи по сравнению с военными были опреснёнными, обезличенными, командировочными. Только когда в своём воображении Гудзенко сам командировал себя в страну своей юности – войну, стихи опять получались. Сильными были и последние предсмертные стихи: «Жизнь мою спасали много суток в белом, как десантники, врачи». Гудзенко умер по собственному трагическому предсказанию: «Мы не от старости умрём, – от старых ран умрём».[Евгений Евтушенко]
ПЕРЕД АТАКОЙ
Когда на смерть идут — поют,
а перед этим
...---- можно плакать.
Ведь самый страшный час в бою —
час ожидания атаки.
Снег минами изрыт вокруг
и почернел от пыли минной.
Разрыв —
------- и умирает друг.
И значит — смерть проходит мимо.
Сейчас настанет мой черед,
За мной одним
--------- идет охота.
Будь проклят
----------сорок первый год —
ты, вмерзшая в снега пехота.
Мне кажется, что я магнит,
что я притягиваю мины.
Разрыв —
--------и лейтенант хрипит.
И смерть опять проходит мимо.
Но мы уже
-------не в силах ждать.
И нас ведет через траншеи
окоченевшая вражда,
штыком дырявящая шеи.
Бой был короткий.
----------------А потом
глушили водку ледяную,
и выковыривал ножом
из-под ногтей
---------я кровь чужую.
1942
Журнал «Огонёк» № 46 (3199) ноябрь 1988 и https://45parallel.net/semen_gudzenko/pered_atakoy.html
Марк МАКСИМОВ
(1918 — 1986)
Жён вспоминалиМАТЬ
Врага мы в полночь окружить хотели.БАЛЛАДА О ЧАСАХ
Журнал «Огонёк» № 32 (3237) август 1989
. . .Сегодня уместно напомнить стихотворение, помещённое мною http://sobes.net/forum/index.php?s=&showtopic=166&view=findpost&p=19961 несколько лет назад.
. . .Я вспомнил о нём потому, что недавно с помощью добрых людей узнал, что автор этого стихотворения — https://skr.su/news/post/33666/ https://ruspekh.ru/people/krojt-polezhaeva-nadezhda-aleksandrovna.
Семён ГУДЗЕНКО
1922—1953
Родом из Киева, в 1939—1941 годах учился в ИФЛИ. Воевал в стрелковом батальоне. Лучшая книжка Гудзенко «Однополчане» (1944), где на страницы были шмякнуты кровавые страшные куски войны. Жаль, что многие послевоенные стихи по сравнению с военными были опреснёнными, обезличенными, командировочными. Только когда в своём воображении Гудзенко сам командировал себя в страну своей юности — войну, стихи опять получались. Сильными были и последние предсмертные стихи: «Жизнь мою спасали много суток в белом, как десантники, врачи». Гудзенко умер по собственному трагическому предсказанию: «Мы не от старости умрём, — от старых ран умрём».
. . . . . . .ПЕРЕД АТАКОЙ
Когда на смерть идут — поют,
а перед этим можно плакать.
Ведь самый страшный час в бою —
час ожидания атаки.
Снег минами изрыт вокруг
и почернел от пыли минной.
Разрыв — и умирает друг.
И, значит, смерть проходит мимо.
…
1942
https://stihi.ru/2011/05/10/2614
Читать полностью там же, а также в журнале «Огонёк» № 46 (3199), ноябрь 1988. Предисловие взято из этого номера «Огонька».
https://litmap.tverlib.ru/pisateli-frontoviki/ostrovoy.html. См. также в книге «Сергей Островой. Стихотворения и поэмы. 1935
1970. Москва, «Художественная литература», 1972, с 425-427.
Опубликовано http://stihi.ru/2012/07/19/9196 и на других сайтах.
Форум Invision Power Board (http://www.invisionboard.com)
© Invision Power Services (http://www.invisionpower.com)