Короткие рассказы Опции

[akaceya]

Мост для Поли

В жене Сергею нравилось решительно всё. И то, что она худая и почти нет груди. И то, что она совсем, казалось, бескровная и бледная. И личико остренькое и скуластое. И длинноватый тонкий носик. И глаза такие зелёные и бездонные. И русые прямые волосы, всегда собранные в пучок. И то, что её зовут необычным для деревни именем — Поля. И, несмотря на то, что с тех пор, как он привёз её из райцентра в свою деревенскую избу, прошло почти двадцать лет, он всё ещё с ума сходил в ожидании ночи с ней, когда она с утра, каким-то ведомым только ей способом давала понять, что сегодня ночью ей хотелось бы близости. Весь день он ходил радостный: и работал на своем тракторе радостно, и подмигивал всем подряд, и даже пытался шутить с односельчанами, что делать у него выходило плохо, неуклюже, и он это знал. Но всё равно не удерживался и шутил.
В деревне их браком реже восхищались, а чаще завидовали. Особенно женщины. Сергей не пил и много работал. Хозяйка, в деревенском понимании этого слова, Поля была плохая. Ни скотины, ни огорода не держала. А только выращивала астры в палисаднике, да и всё. Но Сергею было всё равно. Всё, что он любил, Поля готовила из продуктов, привезённых автолавкой. И готовила вкусно.

Она любила его и искренне гордилась сильным, трезвым и всегда влюблённым в неё мужем. Требуя от него только одного: чтобы он называл кетчуп — кетчупом, а не «кепчуком», как привык, и не смел называть табуретку «тубареткой». Она была совсем слабенькой. Вместе с тем, местные врачи не находили у неё никаких болезней.

Поля любила ходить по ягоды. И однажды с полуупрёком сказала Сергею: «Вот жаль, что у нас мостика нет. Трудно в поле ходить через речку-то». Сказала и забыла, пошла с ведром по ягоды. А Сергей не забыл. Он скорее удивился. Ну что такого трудного? Поколения и поколения деревенских женщин ходили вброд. А ей, видишь ты, трудно. Он покачал головой и задумался, глядя ей вслед и сам того не сознавая, привычно восторгаясь, как грациозно она несёт ведро, держа его чуть на отлёте...

Пока она ходила по ягоды, он съездил в совхоз и выпросил у директора досок. Немного — директор быстро уступил. Два бревна Сергей выпилил из брошенной покосившейся избы на краю деревни. И из этого всего сколотил для Поли мостик. И когда она возвращалась с ведёрком малины, то увидела мост и сидящего рядом с ним Сергея и поставила ведро у речки, а сама медленно, словно модель на подиуме прошлась по мосту. И на середине вдруг бросила на Сергея быстрый взгляд и подмигнула. Сергей сглотнул. Она выглядела так величаво-победно! Будто королева, которая благосклонно взирает на своего влюблённого пажа. И когда она подмигнула, то Сергей подумал, что, вероятно, у них опять будет замечательная ночь...

Но вечером случилось несчастье. Поля перебирала ягоды и вдруг упала в обморок. Упала тяжело с таким грохотом, какой невозможно было предположить от падения худенькой женщины. Сергей почему-то сразу понял, что это не шутка, не женский «обморочек», что случилась какая-то ужасная беда. Он вызвал скорую из райцентра, а потом осмотрел Полю. Она дышала. Ровно и спокойно. Только глаза закатились, и видны были одни белки. Он поднял её на руки. И понёс в баню. Там он снял с неё мокрый халат и стал обтирать тёплой водой и полотенцем.

Поля пришла в себя. «Что ты делаешь? — спросила она. — Что со мной?»
И, увидев халат, заплакала: «Как стыдно! Ой, как стыдно!» «Что ты ёлки-палки! — Сергей не знал, что сказать и заплакал. — Сейчас доктор приедет». Он вытер её и отнёс домой. И она, такая хрупкая, лежала, прижавшись к нему всем телом и головой. И только ноги свисали безвольно с его руки. «Ну, может, надо будет немного и полечиться», — сказал доктор из районной поликлиники и сделал укол. Лечение заняло не больше года. После чего Поля умерла в больнице от рака крови.

Это был ужасный год. Обмороки стали частыми. Сопровождались они временной потерей памяти и многими другими неприятными последствиями, так что смерть стала облегчением для неё. А для него...

Поминки всей деревней кончились песнями и дракой. В которой Сергей не участвовал. Повинуясь какому-то трудно осознаваемому чувству, он пошёл туда, где видел свою жену в последний раз здоровой. К мосту. За тот год, пока Поля болела, он ни разу не был здесь. И вот теперь он увидел, что мостик сожгли. Сделал это кто-то из тех, кто сейчас сидел на поминках. Обугленные остатки досок торчали как гнилые зубы, чёрные брёвна были сдвинуты и с одного берега упали в воду.

Вся боль, которая год копилась у него внутри, вдруг сосредоточилась здесь, и её единым выражением был разрушенный и сожжённый мост. Он быстро зашагал обратно к дому. Виновник сидел там. Оставалось узнать кто и... Что будет делать, и как узнавать, он не знал... Любой, любой мог сжечь, вся эта серая толпа за длинным столом. Сергей распахнул дверь и разговор сразу, в одно мгновение, умолк. Люди почувствовали что-то неладное творится со вдовцом.

«Кто сжёг Полин мост?» — спросил он. И, когда ему не ответили, добавил: «Всех убью». Сказал так просто, что каждый сидящий за столом понял — да, убьёт. Томительную тишину прервала бабуля по кличке Командир, бывшая бригадирша в совхозе: «Вставайте, пакостники, кто сжёг!»
Сергей молча посмотрел на сидящих за столом. Пакостники боялись подняться. И каждый, почти каждый мог сделать это. Люди сидели серой массой, боясь поднять глаза от тарелок.

И тогда Сергей вдруг почувствовал, что устал. Что Поле не нужен его мост. Что она не пойдёт больше за ягодой. Что она умерла. Он сел на лавку, и, закрыв лицо руками, заплакал. Заплакал, как мальчишка, постанывая и всхлипывая. Громко. Навзрыд...

На следующий день он приехал на тракторе на склад и ему без разговоров выдали ещё досок. Брёвна он выпилил там же, где и раньше. И когда он вёз их по деревне, то люди кивали и здоровались с ним как обычно. И он, как обычно, отвечал им. К вечеру он сколотил новый мост. Вся деревня слышала, как он пилит брёвна бензопилой, как шлифует доски и забивает гвозди. Придя домой, он лег спать и ему снилась Поля, идущая через мост, и он всё хотел позвать её, да не мог...

Сергей проспал почти сутки и, проснувшись, сразу пошёл к мосту, сам не зная, зачем. И когда он пришёл туда, то, наверное, первый раз за год улыбнулся. Пока Сергей спал, кто-то приделал к мосту перила.

© Борис Мирза

[Николай Петрович]

Дорога в рай

— Вы — кузнец?
Голос за спиной раздался так неожиданно, что Василий даже вздрогнул. К тому же он не слышал, чтобы дверь в мастерскую открывалась и кто-то заходил вовнутрь.
— А стучаться не пробовали? - грубо ответил он, слегка разозлившись и на себя, и на проворного клиента.
— Стучаться? Хм... Не пробовала,— ответил голос.
Василий схватил со стола ветошь и, вытирая натруженные руки, медленно обернулся, прокручивая в голове отповедь, которую он сейчас собирался выдать в лицо этого незнакомца. Но слова так и остались где-то в его голове, потому что перед ним стоял весьма необычный клиент.
— Вы не могли бы выправить мне косу? — женским, но слегка хрипловатым голосом спросила гостья.
— Всё, да? Конец? — отбросив тряпку куда-то в угол, вздохнул кузнец.
— Еще не всё, но гораздо хуже, чем раньше,— ответила Смерть.
— Логично,— согласился Василий,— не поспоришь. Что мне теперь нужно делать?
— Выправить косу, - терпеливо повторила Смерть.
— А потом?
— А потом наточить, если это возможно.
Василий бросил взгляд на косу. И действительно, на лезвии были заметны несколько выщербин, да и само лезвие уже пошло волной.
— Это понятно, - кивнул он,— а мне-то что делать? Молиться или вещи собирать? Я просто в первый раз, так сказать...
— А-а-а... Вы об этом, - плечи Смерти затряслись в беззвучном смехе,— нет, я не за вами. Мне просто косу нужно подправить. Сможете?
— Так я не умер? — незаметно ощупывая себя, спросил кузнец.
— Вам виднее. Как вы себя чувствуете?
— Да вроде нормально.
— Нет тошноты, головокружения, болей?
— Н-н-нет,— прислушиваясь к своим внутренним ощущениям, неуверенно произнес кузнец.
— В таком случае, вам не о чем беспокоиться,— ответила Смерть и протянула ему косу.
Взяв её в моментально одеревеневшие руки, Василий принялся осматривать её с разных сторон. Дел там было на полчаса, но осознание того, кто будет сидеть за спиной и ждать окончания работы, автоматически продлевало срок, как минимум, на пару часов.
Переступая ватными ногами, кузнец подошел к наковальне и взял в руки молоток.
— Вы это... Присаживайтесь. Не будете же вы стоять?! — вложив в свой голос всё своё гостеприимство и доброжелательность, предложил Василий.
Смерть кивнула и уселась на скамейку, оперевшись спиной на стену.

***
Работа подходила к концу. Выпрямив лезвие, насколько это было возможно, кузнец, взяв в руку точило, посмотрел на свою гостью.
— Вы меня простите за откровенность, но я просто не могу поверить в то, что держу в руках предмет, с помощью которого было угроблено столько жизней! Ни одно оружие в мире не сможет сравниться с ним. Это поистине невероятно.
Смерть, сидевшая на скамейке в непринуждённой позе, и разглядывавшая интерьер мастерской, как-то заметно напряглась. Темный овал капюшона медленно повернулся в сторону кузнеца.
— Что вы сказали? - тихо произнесла она.
— Я сказал, что мне не верится в то, что держу в руках оружие, которое...
— Оружие? Вы сказали оружие?
— Может я не так выразился, просто...
Василий не успел договорить. Смерть, молниеносным движением вскочив с места, через мгновение оказалась прямо перед лицом кузнеца. Края капюшона слегка подрагивали.
— Как ты думаешь, сколько человек я убила? — прошипела она сквозь зубы.
— Я... Я не знаю,— опустив глаза в пол, выдавил из себя Василий.
— Отвечай! - Смерть схватила его за подбородок и подняла голову вверх,— сколько?
— Н-не знаю...
— Сколько? — выкрикнула она прямо в лицо кузнецу.
— Да откуда я знаю сколько их было? — пытаясь отвести взгляд, не своим голосом пропищал кузнец.
Смерть отпустила подбородок и на несколько секунд замолчала. Затем, сгорбившись, она вернулась к скамейке и, тяжело вздохнув, села.
— Значит ты не знаешь, сколько их было? - тихо произнесла она и, не дождавшись ответа, продолжила,— а что, если я скажу тебе, что я никогда, слышишь? Никогда не убила ни одного человека. Что ты на это скажешь?
— Но... А как же?...
— Я никогда не убивала людей. Зачем мне это, если вы сами прекрасно справляетесь с этой миссией? Вы сами убиваете друг друга. Вы! Вы можете убить ради бумажек, ради вашей злости и ненависти, вы даже можете убить просто так, ради развлечения. А когда вам становится этого мало, вы устраиваете войны и убиваете друг друга сотнями и тысячами. Вам просто это нравится. Вы зависимы от чужой крови. И знаешь, что самое противное во всём этом? Вы не можете себе в этом признаться! Вам проще обвинить во всем меня, — она ненадолго замолчала,— ты знаешь, какой я была раньше? Я была красивой девушкой, я встречала души людей с цветами и провожала их до того места, где им суждено быть. Я улыбалась им и помогала забыть о том, что с ними произошло. Это было очень давно... Посмотри, что со мной стало!
Последние слова она выкрикнула и, вскочив со скамейки, сбросила с головы капюшон.

Перед глазами Василия предстало, испещренное морщинами, лицо глубокой старухи. Редкие седые волосы висели спутанными прядями, уголки потрескавшихся губ были неестественно опущены вниз, обнажая нижние зубы, кривыми осколками выглядывающие из-под губы. Но самыми страшными были глаза. Абсолютно выцветшие, ничего не выражающие глаза, уставились на кузнеца.
— Посмотри в кого я превратилась! А знаешь почему? — она сделала шаг в сторону Василия.
— Нет,— сжавшись под ее пристальным взглядом, мотнул он головой.
— Конечно не знаешь,— ухмыльнулась она,— это вы сделали меня такой! Я видела как мать убивает своих детей, я видела как брат убивает брата, я видела как человек за один день может убить сто, двести, триста других человек!.. Я рыдала, смотря на это, я выла от непонимания, от невозможности происходящего, я кричала от ужаса...
Глаза Смерти заблестели.
— Я поменяла свое прекрасное платье на эти черные одежды, чтобы на нём не было видно крови людей, которых я провожала. Я надела капюшон, чтобы люди не видели моих слёз. Я больше не дарю им цветы. Вы превратили меня в монстра. А потом обвинили меня во всех грехах. Конечно, это же так просто... — она уставилась на кузнеца немигающим взглядом,— я провожаю вас, я показываю дорогу, я не убиваю людей... Отдай мне мою косу, дурак!

Вырвав из рук кузнеца свое орудие, Смерть развернулась и направилась к выходу из мастерской.
— Можно один вопрос? - послышалось сзади.
— Ты хочешь спросить, зачем мне тогда нужна коса? - остановившись у открытой двери, но не оборачиваясь, спросила она.
— Да.
— Дорога в рай... Она уже давно заросла травой.

©ЧеширКо ,cheshirrrko.livejournal.com

© Copyright: Ёлки Не Растут, 2016

.

[Николай Петрович]

Конкурс короткого романтического рассказа, проведенного летом 2016 года порталом ГодЛитературы.РФ

Пройдите по активной ссылке, прокрутите страницу почти до конца и нажмите на надпись или на картинку «Конкурс короткого рассказа "Дама с собачкой"». На открывшейся странице под заголовком «Конкурс завершён» помещены активные ссылки на рассказы.

[akaceya]

ЧЕБУРАШКА

. . .Эту историю рассказал друг, служивший в своё время далеко на севере.Их маленькая часть охраняла какой-то там секретно-военный объект. Основной состав сержантский, но изредка попадались и рядовые-срочники – в качестве рабочей силы – снег там расчистить, в казарме убрать и прочую ерунду сделать. И вот поступает пополнение. Свежеиспеченный солдатик выглядел как выпускник детского сада. Маленький, худенький, с большими восторженными глазами и такими же ушами. И с улыбкой необремененной интеллектом, зато до этих самых ушей. Командир части беззвучно выматерился в адрес военкомата, окрестил новоприбывшего Чебурашкой и стал думать, куда его девать. На кухню? Да там уже всё такими же хиляками оккупировано. На уборку территории? Да он сам чуть крупнее веника… Боец, блин, защитник Родины отыскался…
. . .Но командир – на то и командир – он придумал. Он отрядил Чебурашку ухаживать за служебно-сторожевыми собаками, коих имелось около двух десятков. Собачки соответствовали климату, т. е. большие и суровые. Был ли у командира расчет, чтоб отправить Чебурашку через госпиталь в более подходящее для него место или не было – тут история умалчивает. Но Чебурашка такому назначению очень обрадовался, глупо улыбнулся и отправился выполнять.
. . .Прошла пара месяцев. Чебурашку никто не съел. В «собачьей казарме» царила идеальная чистота и по большей части тишина. Но бойцы сперва начали замечать, а потом уже и жаловаться друг другу – собаки, мол, обнаглели совсем. Уже чуть не рычат, если за поводок резко дернешь или команду грубо отдашь… А к Чебурашке липнут, как щенки к мамкиной сисе. Заревновали. Собрали консилиум и постановили – приколоться над недоделком.
. . .Вызывает командир:
– Рядовой ******! Вы почему плохо справляетесь со своими обязанностями?
– Виноват,— Чебурашка бледнеет и судорожно пытается сообразить, в чём же он накосячил. — А… разрешите обратиться… что именно я не сделал?
– ПОЧЕМУ У СОБАК ЗУБЫ НЕ ЧИЩЕНЫ?
– Э… виноват, трщ командир, исправлюсь. Три дня Чебурашка ходил с выражением вселенской тоски на физиономии. Всем даже жалко его стало, а посему, когда запросился в увольнительную, возражать не стали. Только предварительно пересчитали комплектность пальцев. Все были в наличии и даже вполне себе чистые. . . .На следующий день он сиял как юбилейный рубль. Отправились выяснять, в чем дело. От картины потеряли дар речи: Чебурашка надраивал зубной щеткой пасть огромной кавказской овчарке и для этого ему даже особо нагибаться не приходилось. Пес стоял, разинув свой «чемодан» как можно шире и недобро косился на вошедших. Рядом переминалась с лапы на лапу очередь, тоже недовольная вторжением. Мол, какого хрена приперлись и мешаете тут… Все застыли.
– Вот! – радостно объявил Чебурашка. – Я правильно понял, что им мятная паста не нравится! Купил детскую, с клубничным вкусом…
Командир подобрал челюсть на место, предварительно пожевав воздух в поисках нужных слов. Не нашел. Махнул рукой и ушел.
. . .До самого дембеля Чебурашку очень уважали…

. . .. . .Источник

[Николай Петрович]

Иллюстрация к предыдущему сообщению



Источник — radikal.ru, автор — Грачёва Юлия, 28.04.2020, 17:29

[Николай Петрович]

Фёдор АБРАМОВ

ЗА ЗЕМЛЯКОВ
(рассказ пинежанина)

Артёма Михайловича замучили за слово. Слово не то сказал. Николке Шалому да Ваньке-ундеру не понравилось. Ну и стукнули куда следует.
. . .Ладно, доставили мужика в Архангельск, а там — в тюрягу. А начальником тюрьмы Алексей Максимович был, красный партизан. Советскую власть который на Пинеге ставил. Смотрит раз список заново пригнанных из районов — тогда густо гнали в Архангельск, этап не пустел — что такое: Малышев Артём Михайлович? Неужели Артёмка из родной деревни, с которым в молодости гуляли? А ну, привести Малышева Артёма.
. . .Привели. Точно — Артёмка! Тюрьма, конечно, краше не сделала, да и сколько лет прошло с тех пор, как вместе проказили? А узнал сразу. У Михайловича, знаешь, на каком столбе голова? Надо срубить, чтобы вниз глядела. А глазища — у «маза» фары слабее.
. . .Говори, Артёмка, как контриком стал? — Это Алексей Максимович спрашивает.
. . .Артёмка за словом в карман не полез.
. . .— Не я стал контриком, а меня сделали. Николка Шалый да Ванька-ундер.
. . .— Понятно,— цедит сквозь зубы Алексей Михайлович.
. . .Горло прочистил, походил по кабинету. Решился.
. . .— Вот тебе, Артём, пропуск, а из тюрьмы выйдешь — прямо ко мне. На фатеру. Да первым делом — в баню. Жене скажешь — бельё даст.
. . .Артём Михайлович так и сделал. А вечером, когда Алексей Михайлович домой вернулся, пир на всю ночь. Дружок закадычный, сколько лет не виделись.
. . .Ну, о чём говорили друзья-приятели, Михайлович не рассказывал мне. Сказал итог:
. . .— Две недели, говорит,— это Алексей Максимович,— живи у меня, наедай рожу да кожу, а потом сгинь. И не на родину. На родину тебе в ближайшие годы семафор закрыт — понял?
. . .— Понял,— говорит Михайлович.
. . .Вот так Михайлович и сохранился. А сам Алексей Максимович?
. . .Приехал ревизор из Москвы, кто-то, конечно, брякнул. Такое уж сучье время было.
. . .— Ну, говорит, рассказывай, как контриком стал?— Тот же самый вопрос, который Алексей Максимович Михайловичу задавал.
. . .А как на него отвечать? Ревизор не друг-приятель, с которым в молодости гулял.
. . .И вот Алексей Максимович, не долго думая, хвать из кобуры наган да и бах себе в голову. Выхода у мужика не было. Он, оказывается, потом подсчитали, всех знакомых пинежан выпустил. А сколько их было тогда посажено?
. . .Вскорости, после того, как Сталина не стало, был разговор у мужиков, которые сидели,— надо бы, говорят, как-то Алексея Максимовича помянуть, много добра землякам сделал, да что-то не слышно, чтобы что-то изменилось. Алексей Максимович, я поинтересовался как-то, доселе не в чести. А правильно ли это, а? Говорят, не на высоте оказался. Честь красного партизана и коммуниста замарал. А я дак иначе думаю, иначе на это дело гляжу.

1979

© Журнал «Огонёк» № 9 (3162) февраль 1988. Ранее, чем в форуме sobes.net, опубликовано во ВКонтакте.

[akaceya]

Прочитала несколько рассказов Олега Бондаренко. Очень тронули . Захотелось поделиться с вами.

Серый




Через неделю после нас вернулись последним катером с дачи соседи. И вернулись они без своего кота. Огромного, серого бандита без правого уха. Всё лето мы с ним воевали на даче. То он воровал у меня еду со стола, то копался в огороде. Короче говоря, привык я к нему. И когда увидел пару вернувшуюся без серого, то страшно расстроился и попросил жену пойти и безо всяких околичностей спросить, куда делся их кот.

Всё оказалось именно так плохо, как я и предполагал. Кота оставили на даче.

Я мучился и переживал до самого вечера. А потом набрал номер телефона начальника и попросил на завтра выходной. Жена тяжело вздохнула и сказала – Осторожно там. Попроси, чтобы лодкой перевезли.

Погода не задалась с самого утра. Свинцовые тучи сеяли мелкий противный дождик, и ветер подгонял пожухлую и примёрзшую местами к асфальту листву. Я бродил по лодочной станции надеясь, что кто-нибудь всё же соберётся на ту сторону за забытыми вещами.

Но кто-нибудь не нашёлся. Нашёлся здоровый мужик в сапогах сорок пятого размера. Он копался в моторе и что-то ворчал. Я объяснил ему что забыл на даче очень важные, жизненно важные документы, и протянул ему пятьдесят долларов. Он опустил в карман бумажку и объясняя небесам всё про дачников, которые и голову забудут, спустил лодку на воду.

Волны были очень приличные. Они плевались отчаянно холодной пеной и грозились опрокинуть утлое судёнышко. Так что, через полчаса отчаянной борьбы с водной стихией мы оказались на берегу возле наших дач, и, сопровождаемый напутствием угрюмого мужика о том, что за такие прелести не мешало бы набавить ещё двадцатку, я помчался к даче. Небо постепенно серело, и мелкий дождик переходил в ледяную крупу.

Серый, серый, серый!- кричал я во всё горло, надеясь что он всё ещё жив.

И Серый появился. Зябко поёживаясь и прижавшись к моим ногам он жалобно пищал. Я схватил его на руки и бросился к лодке. Подлетев к ней и прыгнув, я посадил кота рядом с собой. Угрюмый мужик вытаращил глаза и открыл рот. Но тут…

Но тут Серый выпрыгнул из лодки и как-то стеснительно прижав своё единственное левое ухо к голове просительно и тихонько мяукнул. Потом развернулся и побежал назад.

Стой, стой, стой, куда ты, черт возьми!- заорал я. Потом выскочил и не обращая внимания на маты, проклятия и обещания бросить нас к чёртовой матери я побежал за котом.

Он нёсся впереди и я за ним, причитая и заламывая руки, и вдруг, свернув налево, он исчез в кустах. Подбежав и раздвинув ветки я увидел, как серый, одноухий кот прижался к маленькому черному котёнку. Котёнок был мокрый и отчаянно пищал. Серый виновато посмотрел на меня и мяукнул.

Я опустился на мокрую землю и собрался взять в руки обоих. Но тут земля сзади загрохотала. Это угрюмый мужик топал своими огромными сапожищами, изрыгая потоки проклятий. Он возник у меня за спиной и вдруг затих.

Потом совершенно спокойным и приятным на удивление голосом сказал – Давай, поторапливайся. Потому, что сейчас начнётся метель и всё снегом занесёт.

Я поднял Серого и маленького чёрного котёнка, и мы побежали к лодке. Как мы перебрались на ту сторону реки, я не знаю. Наверное, Богу просто так было угодно, потому что вокруг ничего уже было не видно.

Только угрюмый мужик вдруг сказал, перекрывая рёв мотора и воды – Скотина, ты, однако.

Я смутился.— Почему скотина?— поинтересовался я с опаской поглядывая на воду бурлящую за бортом.

— Значит, как получается,— продолжал мужик.— Ты меня обманул за документы и деньги всунул, а сам спасать кота ехал? Ты вроде как человек, а я нечисть какая бездушная получился? Так, что ли?

— Так я же боялся, что вы откажетесь, а больше спасти его было некому объяснил я. Мужик замолчал, хмыкнул и мы пристали к лодочной станции.

Потом он долго искал коробку для котёнка и выстилал её тёплым полотенцем. А когда я уже собрался уезжать, поблагодарив его, он сказал.

— Ты вот, чего. Не бывает так, что бы всё одному, а другому ничего.— И, подойдя к Серому, обратился к нему с речью.—Ты вот чего, ты иди ко мне жить. Я на рыбалку хожу. А ты кот справный. Правильный ты кот. Мужик, значит ты. Не бросил малыша.

Кот посмотрел на меня, виновато мяукнув, подошёл к угрюмому мужику и встав на задние лапы уперся передними ему в огромные сапоги. Мужик поднял его на руки. И большой серый бандит обхватил его шею своими лапами и прижался.

Мужик отвернулся в сторону и дрогнувшим голосом целую минуту произносил только: ну, ну, ну…

Потом придя в себя повернулся ко мне и сказал строгим, и удивительно мягким голосом – Я приглашаю вас, молодой человек, на следующие выходные на рыбалку. И подмигнул мне.

А когда я приехал домой, и мы с женой ухаживали за черным малышом, она нашла под тёплым махровым полотенцем пятьдесят долларов.

А на рыбалку мы теперь ездим постоянно, вместе с добрым, здоровым ворчуном. И что, что я иногда приезжаю не совсем трезвым и без рыбы? Рыбалка – она дело такое, житейское, я бы сказал.




. . .Олег Бондаренко

[akaceya]

Группа спасения


Самолёт разбился высоко в горах. Не то, чтобы Гималаи, но достаточно высоко, чтобы замёрзнуть. А вот замерзать было уже некому. Все погибли. Все, кроме большой рыжей собаки и маленького серого кота. Собака была в багажном отделении в клетке, и это, наверное ,её и спасло. А кот просто лежал на коленях своего человека.
После удара он вылетел из разломившегося на куски Боинга. Пролетев метров пятьдесят, кот упал в мягкий сугроб. Придя в себя минут через десять, он пошел пошатываясь по направлению к дымящимся обломкам. Ведь там остался его человек. Возле кучи разбросанных кресел сидел большой рыжий пёс.
— Не ходи туда, сказал он коту. Не ходи. Там никого в живых не осталось.
Кот посмотрел на него непонимающе и пошел дальше. Он ещё не отошел от шока. Тогда пёс подошел к нему и взяв зубами за загривок поднял в воздух, и держал, пока кот не перестал размахивать лапами и шипеть. Потом поставил рядом с собой и сказал.
— Они все погибли. Все, кроме нас. Пёс посмотрел вокруг и поёжился. Скоро и мы умрём от холода и голода, если останемся здесь. Надо идти.
— Куда идти?— спросил кот. — Мне больше некуда, ведь мой человек тут. Я наверное, никуда не пойду, останусь рядом с ним. Мы ведь всю мою жизнь вместе. Кому я теперь нужен? Нет, не пойду.
Пёс внимательно слушал, а потом опять схватил его зубами за шкуру на шее и понёс. Он шел вниз. Туда, где кончался снег и холод, и где были люди. Пёс не понимал почему он туда идёт и не знал, откуда ему известно направление. Но не это сейчас было главное. Главное, было не стоять на месте, а идти.
Когда лапам совсем стало невмоготу от колющего снега и льда, он поставил рядом кота и вырыл большую нору, где и прилёг отдохнуть. Кота он положил себе под живот. Чтобы не замёрз.
Утром они продолжили путь. Пёс так и нёс всю дорогу своего серого попутчика. А тот тихонько поскуливал и плакал. Он не умел ничего, кроме как лежать на коленях своего любимого человека.
Когда они вышли на большую поляну, залитую солнцем и совсем без снега, то кот задохнулся от тепла, запахов и внезапно нахлынувшего голода. Вокруг суетилось очень много людей. Они все были одеты в оранжевые куртки и каски. Все кричали и суетились.
— Спасатели,— сказал пёс коту. — Сиди рядом, осмотримся, а потом решим что делать. Может, кто и поесть даст.
Большой жилистый человек с болтавшейся рацией на поясе кричал в переговорное устройство. Он требовал более точных координат.
— Мы не можем идти неизвестно куда. Мы не можем обыскать все горы. Значит, вышлите ещё вертолёты. Пусть ищут дым.
— Пёс внимательно смотрел на высокого, худого и чёрного от горного загара человека. Все пробегали мимо. Никому не было дела до двух существ в этом месте и среди спасателей.
— Эй, эй, вдруг споткнулся человек с рацией. Он как вкопанный остановился возле пушисто-кудлатой парочки. Потом присел рядом и внимательно посмотрел на собаку.
— Вы откуда,— спросил он, будто надеясь на то, что собака ответит. И она ответила. Пёс негромко сказал «гав», потом завыл и показал головой вверх.
Всем тихо, вдруг страшно громко закричал жилистый, высокий человек.
— Вы ведь из самолёта, точно? Как же вы горемыки добрались сюда? А показать путь наверх сможешь, говорил человек не останавливаясь, а потом...
Потом он подхватил на руки кота и пошёл в большую палатку, а пёс сам пошел за ними. Все спасатели столпились вокруг и кому не хватило места в палатке, стояли снаружи и обсуждали этот случай.
Через час жилистый загорелый человек, оказавшийся руководителем спасательной группы, вышел из палатки, он вёл на поводке большого рыжего пса. Вслед им, через щель смотрел кот, вдруг яростно закричавший от страха. Он не хотел потерять теперь ещё и этого рыжего большого пса.
Человек и собака остановились и посмотрели назад.
— Ну что ты кричишь? Что же ты так кричишь, сказал жилистый человек. Я обещаю тебе, что мы вернёмся. Обязательно вернёмся. Пёс оглянулся и тихонько ласково гавкнул коту.
Тот вернулся в палатку и лёг на походную кровать жилистого человека. Он будет ждать.
А пёс проделал назад вверх весь этот жуткий путь, ведя спасателей к разбившемуся самолёту. А потом спускался вниз, когда последнее тело было снято с вершины.
В палатке их ждал кот и первым делом бросился на пса и стал тереться об него.
— Ох уж мне эти кошачьи нежности,— смущенно заметил пёс, поглядывая на человека.
— Всё в порядке, сказал высокий жилистый человек. Это хорошо. Правильный кот. Будет нас с тобой ждать с прогулок и из поездок. Пёс улыбнулся во всю свою собачью улыбку. Теперь всё было хорошо.
—Вот видишь. Вот видишь,— говорил он коту, когда они летели вниз в вертолёте. — А ты не хотел идти, а я говорил тебе. Кот прижимался к нему своей серой головой и тихонько мурлыкал.

© Олег Бондаренко

[Николай Петрович]

Хороший рассказ для детей.

[akaceya]

ЗАПАРШИВЕЦ

Я приехал забирать британского котёнка. Не потому, что хотел именно его, а потому что прочёл в инете, что иначе его выставят на улицу. Бывает такое. Случается, к сожалению. Заводчики разные бывают. Поэтому, даже не рассмотрев как следует фото малыша, я поехал.

Когда открыли дверь, в ноги мне подкатился маленький пушистый комочек с непропорционально большой головой, короткими прижатыми ушами и широкими лапами. На тоненьком худеньком тельце это смотрелось ужасно.

— Вот, — сказала женщина. — Остался один. Уродец. Никто не берёт даже бесплатно. А он пристаёт к своей мамке, и та его лупит. Да и безобразничает он бесконечно.
— Паршивец, короче говоря, — подытожил я.
— Точно, — согласился мужчина и пригласил меня перекусить.
Первым делом малюсенький паршивец, неизвестно каким образом, стащил у меня с тарелки кусок колбасы. А когда мы все втроём помчались за ним в прихожую, то обнаружилось, что в моих туфлях уже находились маленькие лужицы.

Паршивец сидел рядом и облизывался. Он смотрел на меня снизу вверх своими огромными светло-коричневыми глазами. Кусок колбасы он проглотил не разжевывая.

— Негодяй же просто какой-то, — заметила женщина, тяжело вздыхая.
— Мерзавец, — добавил мужчина и замахнулся на него газетой.
Малыш сжался и закрыл глазки, ожидая удара. Я успел перехватить руку с газетой и заявил:

— Это же какой-то запредельный паршивец — запаршивец, короче говоря. Беру.
Запаршивец открыл глаза и заинтересованно посмотрел на меня.

— Вы мазохист? — спросила в шутку женщина.
— Вообще-то я садо-мазохист, — поправил я её.
— Что-что? Как? — с ужасом посмотрели на меня муж с женой.
— Я говорю, сад у меня есть небольшой, вот там я и занимаюсь мазохизмом. А вот этот мерзавец негодяйский мне помогать будет. — И я, наклонившись, погладил малыша.
Было лето, так что, вылив из туфель сюрприз от запаршивца и сняв носки, я посадил его в переноску и пошел босиком к машине. А там, немного подумав, открыл переноску и, вытащив малыша, посадил к себе на колени. И поехал.

Запаршивец смотрел на меня несколько минут, а потом мурлыкнул и прижался к моему животу своей непропорционально большой головой. Это была любовь. Не с первого взгляда. Но навсегда.

Запаршивец быстро рос и вскоре превратился просто в Паршивца. Пропорционального во всех отношениях огромного британца. Дело в том, что дома он был тише воды и ниже травы. Просто ангел какой-то. Ласковый, добрый, внимательный и понимающий. Но стоило ему выйти в сад…

И тут начиналось. Включалась сирена в 120 децибел, от которой у соседки подскакивало давление и падали тарелки из рук.

Паршивец «шел на вы». Он нападал на бабочек, гусениц, мышей, крыс, стрекоз, котов, кошек, птичек, собак любых размеров и мастей, только стоило им приблизиться к его саду.

Вскоре бабочки облетали наш сад стороной, а собаки тащили своих владельцев на другую сторону улицы.

— Паршивец, паршивец же ты! — кричал я ему, выскакивая из дома, когда он нападал на очередную собаку, посмевшую слишком приблизиться. — Оставь несчастную собачку в покое. Она ничего плохого не хотела!
Я извинялся перед всеми соседями и тяжело вздыхал. Выхода из создавшейся ситуации не было никакого.

Короче говоря, разогнав всю живность вокруг, Паршивец загрустил. Драть больше было некого. Доказывать своё превосходство было некому, и он выходил в сад в надежде на очередное столкновение.

Я по инерции ругал его за склонность к насилию, за паршивый характер и за косые взгляды соседей. Но Паршивец упорно выскакивал в сад.

Правда, визга я не слышал уже пару месяцев — вдруг отметил я про себя и удивился. И тут…

Тут я услышал стук в дверь, выходящую в сад. Видимо, её закрыл порыв ветра. Подойдя ближе, я увидел, как Паршивец, со всей силы разгоняясь, бьётся в неё головой, пытаясь открыть.

Я распахнул её, и он, вылетев пулей наружу, исчез в направлении кустарника.

Я побежал за ним, ожидая увидеть несчастного кота или безвинную собачку, забредшую к нам в сад. Отчаянно костеря Паршивца и умоляя не начинать драку, я остановился в маленьком закутке, образованном кустами.

Мой Паршивец сидел и, открыв пасть, извергал из неё кошачий корм, кусочки сыра, творога и мяса. Напротив него сидел малюсенький серый котёнок. Из его носика стекала капля. Судя по всему, он был простужен. Котёнок мяукнул и, потёршись о Паршивца, принялся есть.

Паршивец поднял свою большую голову и посмотрел на меня глазами, полными удовольствия. Он сумел-таки вырваться и покормить своего питомца.

Мне стало нехорошо, и я опустился рядом на корточки.

— Паршивец. Ты, значит, все эти месяцы выкармливал котёнка, а я тебя ругал за это. Пытался не пускать в сад и всячески мешал?
Паршивец подошел ко мне и, толкнув меня головой снизу вверх, мурлыкнул. Он прощал меня.

Через полчаса мы ехали к ветврачу. Моему хорошему знакомому. Только он разрешил привезти кроме котёнка ещё и Паршивца.

Так что, когда врач взял пушистого малыша на смотровой стол, чтобы обследовать и сделать необходимые процедуры, Паршивец сидел в сторонке. На стуле возле стола врача.

Он приподнялся на задние лапы и смотрел во все глаза за тем, что человек в белом халате делает с его питомцем.

Сделав пару уколов и промыв глаза котенку, врач обернулся на странный шум. Я повернулся вслед за ним.

Паршивец стоял всё так же, вытянув шею в нашу сторону. Но рот его был широко раскрыт, язык высунулся далеко вперёд и ходил точно, как у запыхавшейся собаки. А сам он сотрясался всем своим большим телом, как будто кто-то изнутри бил его молотом.

Врач уронил на стол котёнка и закричал:

— Тих, тихо. Ну-ка, успокойся. Не смей! Мне тут только инфаркта твоего не хватало.

И, схватив Паршивца на руки, он бросился к столу. Сделав ему пару уколов, он положил кота в переноску и сказал мне, что тот проспит пять — шесть часов.

— Я, знаете ли, — говорил ветврач, — видел, чтобы собаки… Но чтобы кот так переживал за какого-то котёнка? Это, знаете ли, первый раз за тридцать лет моей практики.
— Это не какой-то, — заметил я. — Это его котёнок.
Приехав домой, я вытащил из переноски Паршивца и положил его на кровать. Рядом устроил котёнка. Малыш уткнулся головой в бок своего кормильца и заснул. Задремал на кресле и я.

А когда проснулся, то увидел, как Паршивец облизывает своего малыша, а тот, перевернувшись на спину, бьёт его по голове всеми четырьмя лапами.

Я щелкнул затвором фотоаппарата.

— Мамочка, Папочка, Спаситель, Кормилец, Котя, — перечислял я в слух предполагаемые новые имена. На «Котю» Паршивец оглянулся и мурлыкнул.

Так я его теперь и называю — Котя. А малыш давно вырос. Он ходит за своим папочкой неотлучно, и тот его учит всем премудростям. Как нападать на бабочек, гусениц, стрекоз, птичек, котов, собак…

Ну что ты скажешь — настоящий Запаршивец.

Мой самый любимый кот на свете!

. . .© Олег Бондаренко

[Николай Петрович]

Умеет же писать Олег Бондаренко! Начал читать и не мог оторваться.

[akaceya]

Илья Ильф, Евгений Петров. «Необыкновенные истории из жизни города Колоколамска»
Синий дьявол


В сентябре месяце в Колоколамск вернулся из Москвы ездивший туда по торговым делам доктор Гром. Он прихрамывал и сверх обыкновения прикатил со станции домой на извозчике. Обычно доктор приходил со станции пешком.

Гражданка Гром чрезвычайно удивилась этому обстоятельству. Когда же она заметила на левом ботинке мужа светлый рубчатый след автомобильной шины, удивление ее увеличилось еще больше.— Я попал под автомобиль, — сказал доктор Гром радостно, — потом судился.И доктор-коммерсант, уснащая речь ненужными подробностями, поведал жене историю своего счастья. В Москве, у Тверской заставы, фортуна, скрипя автомобильными шинами, повернулась лицом к доктору Грому. Сияние ее лица было столь ослепительно, что доктор упал. Только поднявшись, он понял, что попал под автомобиль. Доктор сразу успокоился, почистил попачкавшиеся брюки и закричал:— Убили!Из остановившегося синего «паккарда» выпрыгнули мужчина в опрятном котелке и шофер с коричневыми усами. Пестрый флажок небольшой соседней державы трепетал над радиатором оскандалившегося автомобиля.— Убили! — твердо повторил доктор Гром, обращаясь к собравшимся зевакам.— А я его знаю, — сказал чей-то молодецкий голос. — Это посол страны Клятвии. Клятвийский посол.Суд произошел на другой же день, и по приговору его клятвийское посольство повинно было выплачивать доктору за причиненное ему увечье по сто двадцать рублей в месяц.
По этому случаю доктор Гром пировал с друзьями в Колоколамске три дня и три ночи подряд. К концу пирушки заметили, что исчез безработный кондитер Алексей Елисеевич.Не успели утихнуть восторги по поводу счастливого поворота судьбы доктора Грома, как новая сенсация взволновала Колоколамск. Вернулся Алексей Елисеевич. Оказалось, что он ездил в Москву, попал там по чистой случайности под синий автомобиль клятвийского посольства и привез приговор суда.На этот раз посольство повинно было выплачивать кондитеру за причиненное ему увечье по сто сорок рублей в месяц, как обремененному большой семьей.На радостях кондитер выкатил народу бочку пива. Весь Колоколамск стряхивал с усов пивную пену и прославлял жертву уличного движения.Третья жертва обозначилась через день.

Это был заведующий курсами декламации и пенья Синдик-Бугаевский. Он действовал с присущей его характеру прямотой. Выехав в Москву, он направился прямо к воротам клятвийского посольства и, как только машина вывалилась на улицу, подставил свою ногу под колесо. Синдик-Бугаевский получил довольно тяжелые ушибы и сторублевую пенсию по гроб жизни.
Только тут колоколамцы поняли, что их город вступил в новый, счастливейший период своей истории. Найденную доктором Громом золотоносную жилу граждане принялись разрабатывать с величайшим усердием.На отхожий промысел в Москву потянулись все — умудренные опытом старики, молодые частники, ученики курсов декламации и уважаемые работники. Особенно пристрастились к этому делу городские извозчики в синих жупанах. Одно время в Колоколамске не работал ни один извозчик. Все они уезжали на отхожий. С котомками на плечах они падали под клятвийскую машину, отлеживались в госпиталях, а потом аккуратно взимали с посольства установленную сумму.
Между тем в Клятвии разразился неслыханный финансовый кризис. Расходы по содержанию посольства увеличились в такой степени, что пришлось урезать жалованье государственным чиновникам и уменьшить армию с трехсот человек до пятнадцати. Зашевелилась оппозиционная правительству партия христианских социалистов. Председатель совета министров, господин Эдгар Павиайнен, беспрерывно подвергался нападкам оппозиционного лидера господина Суупа.
Когда под клятвийскую машину попал тридцатый по счету гражданин города Колоколамска, Никита Псов, и для уплаты ему вознаграждения пришлось закрыть государственную оперу, волнение в стране достигло предела. Ожидали путча со стороны военной клики.В палату был внесен запрос:— Известно ли господину председателю совета министров, что страна находится накануне краха?На это господин председатель совета министров ответил:— Нет, не известно.Однако, несмотря на этот успокоительный ответ, Клятвии пришлось сделать внешний заем. Но и заем был съеден колоколамцами в какие-нибудь два месяца.
Шофер клятвийской машины, на которого уповало все государство, проявлял чудеса осторожности. Но колоколамцы необычайно навострились в удивительном ремесле и безошибочно попадали под машину. Рассказывали, что шофер однажды удирал от одного колоколамского дьякона три квартала, но сметливый служитель культа пробежал проходным двором и успел-таки броситься под машину.Колоколамцы затаскали Клятвию по судам.

Страна погибала. С наступлением первых морозов из Колоколамска потащился в Москву председатель лжеартели «Личтруд» мосье Подлинник. Он долго колебался и хныкал. Но жена была беспощадна. Указывая мужу на быстрое обогащение сограждан, она сказала:— Если ты не поедешь на отхожий, я брошусь под поезд.Подлинника провожал весь город. Когда же он садился в вагон, побывавшие на отхожем колоколамцы кричали:— Головой не попади! Телега тяжелая! Подставляй ножку!Подлинник вернулся через два дня с забинтованной головой и большим, как расплывшееся чернильное пятно, синяком под глазом. Левой рукой он не владел.— Сколько? — спросили сограждане, подразумевая под этим сумму пенсии из отощавшего клятвийского казначейства.Но председатель лжеартели вместо ответа беззвучно заплакал. Ему было стыдно рассказать, что он по ошибке кинулся под автомобиль треста цветных металлов, что шофер вовремя затормозил и потом долго бил его, Подлинника, по голове и рукам американским гаечным ключом.
Вид мосье Подлинника был настолько страшен, что колоколамцы на отхожий промысел больше не ходили.И только этот случай спас Клятвию от окончательного разорения.Город снова заскучал, и мирная его заштатная жизнь длилась до тех пор, пока из Аргентины не приехал в Колоколамск чудный джентльмен в костюме из розового сукна.

[akaceya]

Илья Ильф и Евгений Петров.

Гость из Южной Америки

. . . В воскресенье утром на Большой Месткомовской улице показался джентльмен, не виданный доселе в Колоколамске. На нем был костюм из розового шевиота и звёздный галстук. От джентльмена веяло запахом душистых прерий. Он растерянно поворачивал голову по сторонам, и по его полному лицу катились перламутровые слезы умиления. Вслед за диковинным гражданином двигалась тачка с разноцветными чемоданами, толкаемая станционным носильщиком.
. . .Добравшись до Членской площади, кортеж остановился. Здесь открылся такой восхитительный вид на город Колоколамск и обтекающую его реку Збрую, что розовый джентльмен громко заплакал. Из вежливости всхлипнул и носильщик. При этом от него распространился удушливый запах водки.
. . .В таком положении застал их через час председатель лжеартели «Личтруд» мосье Подлинник, проходивший через Членскую площадь по делам артели.
. . .Остановившись за десять шагов от незнакомца, Подлинник с удивлением спросил:
– Пардон, где вы достали такой костюм?
– В Буэнос-Айресе, – ответил плачущий джентльмен.
– А галстук?
– В Монтевидео.
– Кто же вы такой? – воскликнул Подлинник.
– Я колоколамец! – ответил джентльмен. – Я Горацио Федоренкос.

. . .Восторгам председателя лжеартели не было пределов. Он хватал розового толстяка за талию, поднимал на воздух, громко целовал и громко задавал вопросы.
. . .Через десять минут Подлинник знал всё. Герасим Федоренко, тридцать лет тому назад уехавший из Колоколамска, нашёл алмазные россыпи и неслыханно разбогател. Но, блуждая в степях Южной Америки, Горацио мечтал взглянуть хотя бы одним глазком на родной Колоколамск. И вот он здесь – рыдает от счастья.
. . .Чествование соотечественника состоялось в анкетном зале военизированных курсов декламации и пения. Горацио Иванович заполнил почётную анкету, заключенную в шевровую папку, и поцеловался с начальником курсов Синдик-Бугаевским. Во время неофициальной части торжества Федоренкос плясал русскую. Он вилял спиной и мягко притопывал каучуковыми подошвами. На рассвете растрогавшийся Горацио принял решение увековечить приезд в родной город постройкой тридцатидвухэтажного небоскрёба для своих сограждан.
– Брешет, – говорили колоколамцы, качая гостя. – Что-что, а насчет дома брешет! Такие дома не могут существовать в природе.

. . .Каково же было их удивление, когда уже через неделю на Членской площади появились подъёмные краны. Великие партии техников, инженеров и рабочих приехали из столичных центров. Постройкой верховодил сам Горацио. Он был одет в синий парусиновый комбинезон и деловито ругался на странной смеси русского и испанского языков.
. . .Колоколамцы насмешливо поглядывали на постройку. Они ходили вокруг строящегося здания с видом несколько обиженных именинников и ограничивались тем, что воровали строительные материалы на топливо и высказывались в том смысле, что постройка движется слишком медленно.
. . .К концу второго месяца небоскрёб был почти готов. Тридцать второй этаж упирался в облака. Глубоко под землёй кончали сборку электромоторов. Квадратные оконные стёкла нижних этажей отражали дремучие леса и озёра колоколамских окрестностей. А в окнах двадцать пятого этажа отражался даже губернский город, расположенный за 180 километров.
. . .Оставалось смонтировать только водяное отопление, поставить в уборных фарфоровые унитазы и включить в общую электросеть кухонные плиты. Кроме того, не были закончены еще многие мелкие детали, без которых жизнь в большом доме становится невыносимой.

. . .В это самое время распространился слух, что ночью в небоскрёб самовольно вселился Никита Псов со всем своим хозяйством и цепной собакой. Говорили, что Никита захватил лучшую квартиру. Будку с цепной собакой он поместил на лестничной площадке своего этажа.
. . .Этого было достаточно, чтобы колоколамцы, сжигаемые нетерпением, лавой ринулись в незаконченное здание для захвата квартир. На пути своём они сшибали с ног монтёров и десятников. Напрасно Горацио Федоренкос взывал к благоразумию сограждан. С непокрытой головой он стоял у парадных дверей, обшитых листовой медью, и кричал:
– Милициос!
. . .Внедрявшиеся в дом граждане только посмеивались и пребольно толкали Горацио Ивановича этажерками и топчанами. Федоренкос уехал. Его отъезда никто даже не заметил.
. . .В новом доме поместился весь Колоколамск со всеми жителями, пивными, учреждениями, рогатым скотом и домашней птицей. Отделение милиции и многочисленные будуары для вытрезвления граждан разместились в центре дома – на шестнадцатом этаже.
. . .По требованию колоколамцев пивные были распределены равномерно по всему зданию и для скорейшего достижения их разрешено было пользоваться вне очереди пассажирскими лифтами. Экспрессные лифты как самые ёмкие были отданы под перевозку рогатого скота. Каждое утро пастух сгонял коров в лифты и спускал их вниз – на пастбище.
. . .На первых порах обрадованные граждане невоздержанно предавались празднествам. Они циркулировали по небоскрёбу с методичностью кровообращения: из квартиры в пивную ближайшего этажа, оттуда в будуар для вытрезвления, затем в милицию для составления протокола, потом в первый этаж – судиться и, наконец, в 29-й этаж – Этаж заключения.

. . .Прошли праздники, наступили будни. По утрам во всех этажах стучали топоры. Колоколамцы рубили деревянные перегородки на дрова и топили ими перевезённые со старых квартир буржуйки.
. . .Из труб незаконченного центрального отопления колоколамцы делали кровати. Медные дверные приборы шли на выделку зажигалок. Эту кустарную продукцию колоколамцы продавали в губцентре. На лестничных лаковых перилах сушилось бельё, а на мраморных площадках были воздвигнуты дощатые дачные клозеты.
. . .Никита Псов, житель 19-го этажа, тоскуя по привольной колоколамской жизни, залез как-то рубить дрова в лифт. Топором он зацепил какую-то кнопку, и лифт помчался. Он безостановочно летал в своей клетке вверх и вниз. Граждане высыпали на мраморные лестницы и в изумлении глядели на обезумевшую машину. В глазах у них сквозило недоверие к технике. Гражданка Псова, совершенно глупая баба, бегала за лифтом вниз и вверх и кричала:
– Никита Иваныч! Отдай хоть ключ от квартиры! Войтить в квартиру нельзя!
. . .Дверь в квартиру Псовых взломали. Так как запереться было нечем, то квартиру воры очистили в ту же ночь. Подозрение падало на пятый этаж, этаж чрезвычайно подозрительный и уже названный Вороньей Слободкой.
. . .Остановить лифт удалось лишь вечером второго дня. Для этого пришлось испортить динамо-машину. Дом погрузился во мрак. Извлечённый из лифта в полумертвом состоянии Никита Псов злобно простонал:
– Не надо нам таких домов! Все пошло от этого международного джентельмента!

. . .Когда же он увидел свою опустошенную квартиру, то немедленно выселился из небоскрёба в старую халупу, разбив предварительно камнями все стёкла в ненавистной ему Вороньей Слободке. Гонимые холодом слободские насильственно вторглись в шестой этаж, где помещались чрезвычайно расширенные курсы декламации. Ученики-декламаторы пошли в хулиганы. На тёмных лестницах начались грабежи. С одиноких колоколамцев снимали шубы и калоши.
. . .На квартиру Подлинников, проживавших в глухом 32-м этаже с испорченной канализацией, был произведен налёт. Перепуганный председатель лжеартели последовал примеру Никиты Псова. В домоуправлении он заявил, что жить так высоко очень страшно, что ему к тому же мешает сырость от проносящихся под окнами облаков.
. . .В течение трех дней небоскрёб совершенно опустел. Колоколамцы ушли на старые места. Некоторое время оставалась еще милиция, но и она выехала.

. . .Постепенно всё оборудование чудесного небоскреба растащили по халупам. От здания остался только остов. Чёрные квадраты окон печально смотрели на дремучие леса и озёра колоколамских окрестностей, и губернский город не отражался больше в окнах 25-го этажа.

[akaceya]

ВОЛК ПО ИМЕНИ – МУЛЕЧКА.
Дробь попала ему в заднюю, правую лапу. Он долго бежал, истекая кровью, а потом упал и потерял сознание. Когда он открыл глаза, над ним стоял охотник с ружьём в руках. Это конец, подумал волк и закрыл глаза. Так ему было легче. Знаете, ведь не все волки бросаются и дерутся до конца.
Есть и такие, как этот. Перекусить и убежать.
Когда волк открыл глаза, то он увидел охотника рядом. В руках человека был руль, а сам волк лежал на переднем сиденье, на полотенце.
Человек сказал — Не кусайся пожалуйста. Мы едем к ветеринару, он поможет тебе. Волк конечно ничего не понял, но тон был успокаивающий, и ему подумалось, что, пожалуй, человек не будет его убивать. Он опять впал в забытьё.
Когда охотник вбежал в вет клинику с волком на руках, то все, кто там был кроме врача, бросились на улицу, как тараканы. Врач вколол волку снотворное и обезболивающее, и вытащил всю дробь.
Когда следующий раз волк пришел в себя, то увидел женщину. Она яростно кричала на охотника. Видимо, она была недовольна тем, что он принёс его к себе в дом. Пока она кричала, их пятилетняя дочка подошла к волку, и схватив его за уши прижала морду к себе. Женщина завопила, и закрыла лицо руками от страха. Но волк ничего не сделал, он близоруко морщился и подвывал от страха. Девочка положила его голову к себе на правое плечо, и обняв его за шею сказала — моя собачка Мулечка!
Почему Мулечка? — переспросил мужчина.
Потому что- ответила уверенно девочка. Жена охотника подбежала, чтобы забрать малышку от животного. Она присмотрелась и увидела, что волк с близкого расстояния плохо видит. Она присела, и осторожно прикоснулась к его голове.
Моя собачка- гордо сказала малышка, а волк потерся о руку женщины. Он, казалось понимал, что они спасают его.
Через месяц девочка ездила верхом на выздоровевшем, и окрепшем волке. Он стал совершенно ручным, и понимал абсолютно всё, что ему говорили. Он пополнел, и превратился в огромную, серую собаку для всех окружающих.
Когда мужчина выгуливал волка по улицам, вокруг их маленького домика, то все собаки в округе тащили хозяев подальше от них, и сбивали с ног всех вокруг.
А вот коты…
Эти наглые и беспардонные существа прознали про новую собаку, и очень быстро выяснили, что у неё добродушный характер.
Они собирались по несколько штук, и нападали на волка. Он бегал от них, и прятался за хозяйку. А она хватала веник, и бегала за котами, разгоняя их.
Господи ты Боже мой! — кричала она. Один недотёпа привёл другого. А кого же он ещё мог привести? Сиди уже здесь, несчастье, кричала она волку, и он прятался за ней от страшных котов, а женщина гладила его большую, серую голову. И волк тихонечко подвывал от удовольствия.
Короче говоря, появилась у них в доме большая, серая собака, слегка трусоватая и никогда не лающая. А глаза у неё были огромные, и совершенно человеческие.
А потом случилось вот что.
Охотник уехал в командировку по работе. А ночью в дом залезли воры. Мужчина до сих пор думает, что они просто ошиблись адресом. Ведь в доме не было ничего ценного. Жена его и дочка, спали в последней комнате.
Но это не важно. А важно то, что трусливый Мулечка прыгнул, и выбил дверь в прихожую, и одним движением перегрыз горло первому вору. Тот так и умер, не успев даже дёрнуться и что-то понять.
Второй пробежал, дико крича от ужаса метров тридцать, где волк и догнал его. Он прыгнул ему на спину, и его страшные зубы сомкнулись на затылке вора. Шейные позвонки хрустнули, и тот затих.
Соседи вызвали полицию, и те решили, что необходимо пристрелить Мулечку.
Пока они готовились и приближались из дома выскочила девочка, и закрыла собой волка, прижав к себе его окровавленную морду.
Не стрелять! — закричал командир, они вызвали специалиста, который выстрелил усыпляющим дротиком, и его увезли, уснувшего в клетке. А женщина держала на руках рыдающую малышку.
На следующий день в полиции женщине сказали, что волка усыпят, потому что он убил человека. Она пошла домой, не зная, как помочь своему спасителю.
И тогда она написала эту историю в интернете, и попросила помощи.
Нет, она ни на что не надеялась. И всё же через пару дней ей позвонили. Оказалось, что историю о том, как волк спас семью от грабителей, прочитало полтора миллиона человек, и правозащитные организации предоставили бесплатных адвокатов. А в полиции им объяснили, что волку адвокаты не полагаются. Адвокаты ушли, улыбаясь, и вот почему.
На следующий день, пятьдесят тысяч человек устроили демонстрацию в центре города. Они несли плакаты с фотографией Мулечки, и там было написано, что этот волк их герой, и что они не позволят его усыпить.
Короче говоря, был назначен суд, и адвокаты начали готовиться. Они придумывали замечательные речи в защиту, и составляли план, чтобы выиграть процесс.
Сотни тысяч человек приняли участие в судьбе Мулечки. Женщину и её мужа, охотника с девочкой, приглашали на передачи, и политики обещали им свою поддержку.
Полиция была в полной растерянности.
Но за день до начала суда, трое людей в масках вскрыли собачник в полиции, где содержался волк по имени Мулечка. И он исчез в неизвестном направлении. Полиция объявила план -перехват. Но на самом деле, они никого не искали, и не ловили. Их вполне устраивало такое окончание истории.
А Мулечка теперь живёт в дальнем лесничестве. Лесник, выслушав всю эту историю, взял Мулечку к себе. Они стали большими друзьями. Охотник с женой купили рядом с лесником маленький домик, и маленькая девочка до сих пор катается на большом волке по имени Мулечка.
Дело в полиции замяли, чтобы не попасть под огонь правозащитных организаций.
А вы говорите — «Сколько волка ни корми, он всё равно в лес смотрит». Некоторые волки смотрят вам в душу, и видят то, что там есть. И они зачастую лучше многих людей, которым как раз бы и не мешало жить в лесу.

© Олег Бондаренко

[akaceya]

Илья Ильф и Евгений Петров.

Васисуалий Лоханкин

Давно уже Колоколамск не видел гробовщика Васисуалия Лоханкина в таком сильном возбуждении. Когда он проходил по Малой Бывшей улице, он даже пошатывался, хотя два последних дня вовсе не пил.

Он заходил во все дома по очереди и сообщал согражданам последнюю новость:

– Конец света. Потоп. Разверзлись хляби небесные. В губернском городе семь дней и семь ночей дождь хлещет. Уже два ответственных работника утонуло. Светопреставление начинается. Довели большевики до ручки! Поглядите-ка!

И Лоханкин дрожащей рукой показывал на небо. К городу со всех сторон подступали фиолетовые тучи. Горизонт грохотал и выбрасывал короткие злые молнии.

Впечатлительный гражданин Пферд из дома № 17 значительно развил сообщение Лоханкина. По полученным им, Пфердом, сведениям, Москва была уже затоплена и реки повсюду вышли из берегов, в чем он, Пферд, видел кару небесную. Когда же к кучке граждан, тревожно озиравших небеса, подбежала Сицилия Петровна в капоте из оранжевого фланелета и заявила, что потоп ожидается уже давно и об этом на прошлой неделе говорил ей знакомый коммунист из центра, в городе началась паника.

Колоколамцы были жизнелюбивы и не хотели гибнуть во цвете лет. Посыпались проекты, клонящиеся к спасению города от потопа.

– Может, переедем в другой город? – сказал Никита Псов, наименее умный из граждан.

-Лучше стрелять в небо из пушек, – предложил мосье Подлинник, – и разогнать таким образом тучи.

Но оба эти предложения были отвергнуты. Первое отклонили после блестящей речи Лоханкина, доказавшего, что вся страна уже затоплена и переезжать совершенно некуда. Вторым, довольно дельным предложением нельзя было воспользоваться за отсутствием артиллерии.

И тогда взоры всех колоколамцев с надеждой и вожделением обратились на капитана Ноя Архиповича Похотилло, который стоял немного поодаль от толпы и самодовольно крутил свои триумфальные усы. Капитан славился большим жизненным опытом и сейчас же нашелся.

– Ковчег! – сказал он. – Нужно строить ковчег!

– Ной Архипович! – застонала толпа в предчувствии великих событий.

– Считаться не приходится, – отрезал капитан Похотилло. – Благодарить будете после избавления.

На головы граждан упали первые сиреневые капли дождя. Это подстегнуло рвение колоколамцев, и к строительству ковчега приступили безотлагательно. В дело пошел весь лесоматериал, какой только нашелся в городе.

Рабочим чертежом служил рисунок Доре из восемнадцатифунтовой Семкиной Библии, которую принес дьякон живой церкви отец Огнепоклонников. К вечеру дождь усилился, пришлось работать под зонтиками. Крышу ковчега сделали из гробов Лоханкина, потому что не хватило лесоматериалов. Крыша блистала серебряным и золотым глазетом.

– Считаться не приходится, – говорил капитан Похотилло. На нем был штормовой плащ и зюйдвестка. Редкий дождь шел всю ночь. На рассвете в ковчег стали приезжать пассажиры. И тут только граждане поняли, что означает странное выражение капитана «Считаться не приходится». Считаться приходилось все время. Ной Архипович брал за все: за вход, за багаж, за право взять в плавание пару чистых или нечистых животных и за место на корме, где, по уверениям капитана, должно было меньше качать.

С первых пассажиров, в числе которых были мосье Подлинник, Пферд и Сицилия Петровна, сменившая утренний капот на брезентовый тальер, расторопный капитан взял по 80 рублей. Но потом Ной Архипович решил советских знаков не брать и брал царскими. Никита Псов разулся перед ковчегом и вынул из сапога «катеньку», за что был допущен внутрь с женой и вечнозеленым фикусом.

У ковчега образовалась огромная пробка. Хлебнувший водки капитан заявил, что после потопа денежное обращение рухнет, что денег ему никаких поэтому не надо, а даром спасать колоколамцев он не намерен. Ноя Архиповича с трудом убедили брать за проезд вещами. Он стоял у входа на судно и презрительно рассматривал на свет чьи-то диагоналевые брюки, подбрасывал на руке дутые золотые браслеты и не гнушался швейными машинками, отдавая предпочтение ножным.

Посадка сопровождалась шумом и криками. Подгоняемые дождем, который несколько усилился, граждане энергично напирали. Оказалось, что емкость ковчега ограничена двадцатью двумя персонами, включая сюда кормчего Похотилло и его первого помощника Лоханкина.

– Ковчег не резиновый! – кричал Ной Архипович, защищая вход своей широкой грудью.

Граждане с надрывом голосили:

– Пройдите в ковчег! Впереди свободнее!

– Граждане, пропустите клетку с воронами! – вопил Васисуалий Лоханкин.

Когда вороны были внесены, капитан Похотилло увидел вдали начальника курсов декламации и пения Синдик-Бугаевского, за которым в полном составе двигались ученики курсов.

– Ковчег отправляется! – испуганно закричал капитан. – Граждане! Сойдите со ступенек. Считаться не приходится!

Двери захлопнулись. Дождь грозно стучал о глазетовую крышку. Снаружи доносились глухие вопли обреченных на гибель колоколамцев. Великое плавание началось.

Три дня и три ночи просидели отборные колоколамцы в ковчеге, скудно питались, помалкивали и с тревогой ждали грядущего.

На четвертый день выпустили через люк в крыше ворону. Она улетела и не вернулась.

– Еще рано, – сказал Лоханкин.

– Воды еще не сошли! – разъяснил капитан.

На пятый день выпустили вторую ворону. Она вернулась через пять минут. К левой ее ножке была привязана записочка:

«Вылезайте, дураки». И подпись: «Синдик-Бугаевский».

Отборные колоколамцы кинулись к выходу. В глаза им ударило солнце. Ковчег, весь в пыли, стоял на месте его постройки – посреди Малой Бывшей, рядом с пивной «Друг желудка».

– Позвольте, где же потоп? – закричал разобиженный Пферд. – Это все Лоханкин выдумал.

– Я выдумал? – возмущенно сказал Васисуалий Лоханкин. – А кто говорил, что реки вышли из берегов, что Москва уже утонула? Тоже Лоханкин?

– Считаться не приходится! – загремел Похотилло.

И ударил гробовщика вороной по румяному лицу.

Счеты с автором потопа граждане сводили до поздней ночи.

[akaceya]

БЕЗДОМНЫЙ АНГЕЛ.

Автобус медленно подъезжал к остановке.
Я прибавила шагу. Опаздывать сегодня мне никак нельзя. Шеф вызвал меня на работу в выходной. У него важные переговоры насчёт большого контракта. Обещал премию дать всему коллективу, и мне в том числе, если этот заказ получим.
До автобуса мне оставалось пробежать всего пару десятков метров.
Я двигалась к автобусной остановке на максимально возможной на двенадцатисантиметровых каблуках скорости и думала о премии. Уже прикидывала, куда её потрачу.
Вдруг передо мной на дорогу выскочила собака. Я чуть не запнулась об неё. Маленькая лохматая псинка, вся в грязи, уставилась на меня голодными глазами и вильнула хвостом.
Она жила в нашем дворе за мусорными баками. Дворник частенько гонял её метлой за то, что она разгрызала пакеты в поисках еды и растаскивала мусор по всему двору.
Я попыталась обойти псинку, но та отпрыгнула в сторону, снова преграждая мне дорогу.
Автобус остановился, со скрипом распахнул двери. Если я не попаду на этот автобус, точно опоздаю!
- А ну, брысь! – я махнула сумкой в сторону собаки. Та оскалилась и зарычала, но с дороги не ушла.
Из автобуса уже выходили пассажиры.
Если побежать, я ещё могла бы успеть на работу вовремя. Я побежала, очень хотела премию. Собака с громким гавканьем бросилась на меня, вцепилась в штанину. Я не удержалась на каблуках и грохнулась на землю.
Автобус закрыл двери, покачнулся и поехал.
Сидя на земле, я провожала его тоскливым взглядом. Не видать мне премии!
Собака совершенно спокойно уселась у моих ног и завиляла хвостом. Нападать на меня она больше не собиралась, напротив, осторожно подобралась поближе и лизнула руку.
- Ну что на тебя нашло? – я погладила лохматую голову – Ты хоть понимаешь, что наделала?
Собака гавкнула и виновато поджала хвост.
Автобус медленно свернул за угол. Я тяжело вздохнула и мысленно попрощалась с премией, а возможно, и с работой.
Раздался страшный грохот и скрежет металла. Я тут же забыла о переговорах шефа, контракте и премии. Над дорогой поднялся столб чёрного дыма. Тот самый автобус, в который я так хотела попасть, столкнулся с грузовиком. Я слышала крики раненых людей.
- Ты… Ты, кажется, спасла меня… - я растерянно переводила взгляд с собаки на дым автокатастрофы и обратно. - Как ангел-хранитель. Ангел… Так тебя и назовём. Как тебе имечко, нравится?
Собака преданно заглядывала мне в глаза и виляла хвостом. Я поднялась на ноги.
– Идём домой, Энджи.
Дома, после полуторачасовых водных процедур, обнаружилось, что моя новая подружка действительно ангел, шерсть у неё белоснежная. С именем я не прогадала.
Дворник всё удивляется, какая очаровательная у меня собачка. Интересуется, где такую можно купить…
Только, ангелов не покупают. Они приходят к нам сами. В самый нужный момент.

автор неизвестен.

[akaceya]

НЕОПУБЛИКОВАННЫЙ РАССКАЗ А.П.ЧЕХОВА "ПОДАРОКЪ"


Молодой человек, желающий сделать подарок своей невесте, после долгого раздумья решил купить пару лайковых перчаток. Он отправился вместе со своей сестрой в магазин женских принадлежностей и купил одну пару лайковых перчаток. В тоже время его сестра купила дамские рейтузы. При доставке домой пакеты были перепутаны, и пакет с рейтузами был доставлен невесте вместе со следующим письмом: " Милая моя! Посылаю Вам мой маленький подарок, чтобы доказать, что я не забываю Вашего Дня рождения. Выбирал их, полагая что Вы в них нуждаетесь! Продавщица, у которой я их купил, показала такие же, которые она носит уже три недели, и они даже не запачкались. Как бы я хотел надеть их лично на Вас! Конечно, многие будут дотрагиваться до них раньше, чем я увижу Вас. Я просил продавщицу примерить их на себя - они на ней выглядят изящно! Не знаю Вашего размера, но со временем я буду в состоянии судить о нем лучше, чем кто-либо другой. После того, как Вы их разносите, они будут легче сниматься, но когда Вы их будете снимать, не забудьте их продувать, т.к. от носки они могут быть влажными. Мойте их чаще, не снимая с себя, а то они могут сесть. Надеюсь, Вы примете подарок с таким чувством, с каким я его дарю. Наденьте их в пятницу на танцы. Как я желаю страстно видеть Вас в них! Число поцелуев, которые я запечатлел на них с задней стороны, неисчислимо... Продавщица напомнила мне, что последний крик моды - носить их не застегивая, полуспущенными, чтобы они немного болтались. Крепко целую то, что находится в них."

P.S.

"Среди сотрудников Дома-музея А. П. Чехова в Ялте несколько десятилетий ходил машинописный текст юмористического рассказа «Подарок», который приписывался Антону Павловичу. Говорят, что оригинал хранился у сестры писателя и основательницы ялтинского музея Марии Павловны Чеховой. Но, посчитав рассказ слишком пикантным для печати, она пожелала оставить его неопубликованным. И только несколько лет назад бывший директор музея Г. А. Шалюгин опубликовал его в своей книге, вышедшей в Симферополе мизерным тиражом 500 экземпляров (Шалюгин Г. А.. Чехов в наши дни. Симферополь, 2006). Принадлежит ли рассказ перу Чехова или это одна из шуток безымянного автора, жившего примерно в одно время с писателем? Хочется верить, что когда - то мы узнаем точно, чьих рук это дело. Однако в пользу А. П. говорят отношения двух «чеховских женщин» - жены писателя – актрисы МХАТ О. Л. Книппер-Чеховой и сестры писателя. Была у Ольги Леонардовны и Марии Павловны странная традиция: дарить друг другу на дни рождения ...дешевые дамские рейтузы, длиною до колен.. . Рейтузы не носились, но дарились ежегодно. Розыгрыш в чеховском духе.. ."

[Николай Петрович]

Моя бабушка снова вышла замуж. Ей 76 лет, а ему 78. Познакомились они на кладбище. Она регулярно навещала могилу дедушки, а к соседней могиле приходил он. Ее будущий муж. Он приносил цветы, часами аккуратно убирал могилу жены, и бабушка обратила на него внимание.

Однажды, пока его не было, она взглянула на дату смерти женщины — 11 лет назад.

Вначале бабушка с ним только здоровалась, затем беседовала, а потом они стали возвращаться вместе. Он провожал ее до дому. У них от всего этого возникла кладбищенская дружба. И они решили пожениться.


За праздничным столом народу было мало. Мой новый дед Николай Иванович поднял бокал пепси-колы — он вообще не пьет (мама еще сказала, что непьющего мужчину можно найти только на кладбище)… Так вот, он поднял бокал, все притихли, он пристально посмотрел на бабушку и негромко сказал:

— Аня, неужели ты меня не узнаешь?

Губы бабушки задрожали, она кивнула:

— Узнаю, Коленька, давно узнала…

Оказывается, они уже были женаты. Им было тогда по 18 лет. Прожили они вместе всего два месяца и разбежались. Он считал ее ветреной, она его — несолидным.

Возможный источник

Увидел я этот рассказ, когда поинтересовался, откуда взята статья про вибрации живого организма.

[Николай Петрович]

Сын после очередной двойки по литературе был отлучён мамой от компа и отправлен читать "Капитанскую дочку" с последующим пересказом.

Прочитал. Пришёл рассказывать. Поначалу всё нормально.
Доходит до второй главы: "Ехали они по степи. Была метель, дорогу замело, они заблудились. Стали замерзать. Но потом встретили гея..."
Мама в лёгком шоке: "Кого?"

Сын: "Ну, гея, голубого. Но он был добрым человеком, он им дорогу показал..."

Мама хватается за сердце и за книгу. Всё по Пушкину: герои едут в метель по степи, теряют дорогу, а потом в метели появляется мужик (Пугачёв) и ямщик к нему обращается: "Гей! Добрый человек! Скажи, не знаешь ли, где дорога?"

Говорят, однажды современным первоклашкам предложили на уроке чтения нарисовать иллюстрацию к четверостишию Пушкина:

Бразды пушистые взрывая
Летит кибитка удалая.
Ямщик сидит на облучке
В тулупе, в красном кушаке.

Самыми понятными словами четверостишия оказались: «пушистые», «сидит», «летит» и «взрывая». Кибитка была изображена в виде летательного аппарата. Почему? Ну, как же, русским ведь языком сказано – «летит», значит летит. У некоторых детей аппарат этот имел кубическую форму. Видимо из-за созвучия слов «кибитка» и «куб».

И вот летит по небу эдакая кубитка и что делает, правильно – взрывает. Кого? Бразды пушистые. Кто такие «бразды»? Видимо такие пушистые звери. Нечто среднее по внешнему виду между бобрами и дроздами.

А рядом, неподалеку от этого безобразия, сидит некая загадочная личность и спокойно за всем этим геноцидом наблюдает – это ямщик.
Причем, изображен он, сидя на обруче (облучек – обручок, почти совсем одно и то же), в кожухе и балансирует с лопатой в руках. Почему с лопатой? Он же ямщик – ямы копает. Сидит он на обруче, значит, с лопатой, на краю огромной ямы, которую успел уже благополучно выкопать. Спросите, зачем выкопал? Понятно зачем – браздов хоронить!

Наиболее вероятный первоисточник — страница Оли Белявской в Фейсбуке.

[akaceya]

Чудо





- Усыпить? - спросил я. - Ну, да, - ответила хозяйка, - он мне не нужен. Щенок тянул меня за халат острыми зубками. В его блестящих озорных глазах не было и тени тревоги. Его не пугали странные запахи смотрового кабинета, незнакомый человек в белом халате и родная хозяйка, которая решила от него избавиться самым радикальным способом. - Но, у него нет никаких проблем ни со здоровьем, ни с агрессивностью, - пытался я переубедить женщину. - Ну, и что? Он мне не нужен!
На самом деле проблема у щенка была. И большая. Он оказался беспородным и некрасивым. В полгода все щенки выглядят немного нескладными, потому что теряют милые детские формы, но ещё не дорастают до взрослых параметров. Этот пёсик был куплен на рынке как грифон - курносая маленькая собачка с жёсткой шерстью и игривым нравом. Все эти признаки породы у щенка были, но ростом он уже давно перерос самого крупного гриффона и неумолимо приближался к миттельшнауцеру. Крупная нижняя челюсть с перекусом придавала пёсику сходство с боксёром, а огромные уши - одно стоячее, другое висячее - вообще походили на овчарочьи. Жёсткая шерсть торчала под самыми неожиданными углами. Думаю, если бы его выставили на конкурсе " самая уродливая собака ", он бы вошёл в пятёрку лидеров.
- Я хотела маленькую собачку, - продолжала ныть обиженная женщина, - а мне подсунули этого уродца. - Породистых собак на рынке не покупают, - мрачно озвучил я прописную истину. - Ну, да! А знаете, сколько они стоят в питомнике? - Знаю, - злобно сказал я. И задумался. Из данной ситуации было три выхода. Чрезвычайно привлекал первый: вылить на тётку флакончик с бриллиантовой зеленью, чтоб она неделю отмывалась. Смущает последствия в виде вызова полиции и неприятностей для клиники. Второй был не столь радикальным: всего лишь сообщить хозяйке самым холодным тоном, что здоровых животных мы не усыпляем. Последствия тоже были малоприятные. Женщина наверняка отыщет другую клинику или просто выставит собаку на улицу. А на дворе морозный январь... Третий выход был самый хлопотный. Я тяжело вздохнул и набрал номер приюта для животных. - Привет, Свет. Хозяина для щенка найдёшь? Кобель, шесть месяцев, похож на помесь бульдога с терьером, страшный, как я после ночной смены, но добрый. Фото вышлю. К себе взять не сможешь? Что, опять полна коробочка? Ладно, пока побудет у меня. Только ты уж побыстрее, ладно? Хозяин клиники это не приветствует. Закончив разговор, я поднял глаза на владелицу. Она смотрела на меня удивлённым взглядом. "Просто так собаку не отдаст, - понял я. - Придётся искать подход". - Значит так, - в моём голосе было больше холода, чем за заледеневшим окном, - усыпить я его не могу, но поскольку сейчас праздники цена будет двойной. За вывоз трупа и кремацию тоже придётся доплатить. И за хранение трупа в холодильнике тоже. Труповозка приедет только в понедельник. Сами понимаете: новогодние каникулы. - Как так? Это что за безобразие? - рот у горе-хозяйки противно искривился. - Согласен: безобразие, - ответил я. - Но не я здесь цены устанавливаю. Поэтому, чтобы сохранить Ваши деньги, предлагаю написать отказ от собаки. Я передам её в приют, где щенку найдут нового хозяина. - Нового хозяина? - у женщины глаза на лоб полезли. - Да кому он нужен, такой страшненький? - А может, - тут на её лицо мелькнула мелкая подозрительность, - это редкая порода? И Вы его задорого продадите? Я мысленно хлопнул себя по руке, потянувшейся к банке с бриллиантовой зеленью. В голове определилась мысль: "Спокойно... спокойно... нельзя лить на посетителей зелёнку, выкидывать их в окно и даже нецензурно выражаться. Я профессионал! Я профессионал! ". - Можете продать его на рынке, - сказал я. - У него прививки есть? - Какие прививки? - у женщины уже голова шла кругом. Она никак не могла понять, что я решил спасти щенка исключительно из гуманных соображений, и искала подвох. - Ещё и за прививки платить? А без прививок я его продать не смогу что ли? - Попробуйте, - равнодушно сказал я. - Штраф заплатите, если что. - Нет уж! - тётка сняла ошейник, сунула его в сумку, а пса подтолкнула ко мне. - Забирайте это чудо. Он и так мне всю мебель изгрыз. Что надо подписать? Я сделал фото щенка и послал Свете. Она обещала тут же выложить на сайт. Пёсика я покормил и поместил в клетку в стационаре. Посетителей больше не было, я уселся поудобнее, чтоб видеть входную дверь, и запел. Есть у меня такая привычка - исправлять плохое настроение песней. Два - три романса, исполненные моим тягучим баритоном, и жизнь снова становится терпимой. Главное - наблюдать за дверью, чтоб не напугать клиентов. - У - у - утро тума - а - нное, у - у - тро седо - о - ое, - затянул я. - Вау - у - у! - донеслось из клетки. - Чудо, ты умеешь петь? - удивился я. - Ох, вот и имя тебе родил. Чудо! Ну... давай дуэтом! Мы с пёсиком исполнили " Утро ", потом спели " Чёрный ворон ", а на " Выйду в поле с конём " так отлично спелись, что я не заметил открывшуюся дверь. Поэтому, когда раздались аплодисменты, я подпрыгнул от испуга.
- Браво - браво! - задыхаясь от смеха, сказал сухонький пожилой мужчина, незаметно проникший в помещение. Это был мой друг, клиент и лечащий врач Александр Иванович, для своих просто Шурик. - Шурик, ты меня напугал! - Это ты меня напугал! Иду мимо, слышу - воют! Подумал, что ты окончательно заработался. Вот, зашёл узнать, не нужна ли профессиональная помощь. - Нужна! Ещё как нужна! Можешь зверя приютить на недельку - другую? У нас в приюте опять мест нет. - Ох, это я зря предложил... Ты же знаешь: я после смерти Мухтара никаких собак не завожу... Мухтара мы с Шуриком похоронили в прошлом году. Пёс забрал в могилу половину сердца хозяина. Но щенка надо было куда-то пристраивать, и я добавил в голос просительных нот. - Но это же временно! Пока место не освободится. Представь, что это пациент, которого тебе впихнули, пока койка в терапии не появится. - Ты про койки вообще молчи! Хоть здесь про работу не напоминай, Айболит фигов. А что это за порода? Какой-то он страшненький... - Это редкая порода! Единственный экземпляр. Название ещё не придумал, так что сам фантазируй. Его усыпить привели. - А ты опять оставил? - Опять. - Добрый ты человек, Айболит! - Не особо. Я чуть эту тётку зелёнкой не облил. - Ну не кислотой же. Ладно, давай своего собакена. На день - два, не больше. Как зовут хоть это чудо? - Так и зовут - Чудо. Но, можешь придумать что-то своё. - Зачем? Хорошее имя. И соответствует. Поводок есть? - Сейчас что-нибудь соорудим. Хозяйка всё с собой забрала. - Вот зараза! Ну ладно, одевай зверя, пока я добрый. Что вы там с ним пели? - "Выйду ночью в поле с конём"! - Я тоже попробую. Но, учти: максимум на неделю! Как только что-то освободится - звони!
Когда через несколько дней освободилось место, я позвонил Шурику. - Знаешь, а ну его к чёрту, твой приют, - ответил друг. - Я теперь этого пса ни за какие деньги не продам. Мы по вечерам концерты устраиваем! Жена скоро со смеху помрёт, а ведь, как Мухтар умер, почти не улыбалась. Пёс хоть и страшненький, но такой юморной! Тапки приносит, танцует, каждое слово понимает! Правда, сгрыз все табуретки, да и фиг с ними. Внуки теперь чуть ли не каждый день приходят, а раньше раз в месяц навещали! Спасибо тебе, друг! Я положил телефон и посмотрел в окно. На улице падал снег, тускло светились новогодние гирлянды на раме. Чудеса случаются тогда, когда их меньше всего ждёшь... Спасённый щенок, снова смеющийся Шурик и я - ветеринар - случайный посредник между этими двумя судьбами. Как удачно всё сложилось! Зазвонил городской телефон. Трубку взяла моя ассистентка Мила. - Ветклиника, здравствуйте. Да, сегодня работаем. Конечно, привозите. Нет, по телефону ничего сказать не могу, посмотрим на месте. Я оторвался от наблюдения за падающими снежинками и посмотрел на Милу. - ДТП. Собака. Скорее всего, перелом. - Готовь операционную, Милочка. Сегодня хороший день. Давай постараемся его не испортить...

Алексей Белов (Ветврач).

[Николай Петрович]

. . .8 класс. Подходил к завершению последний урок в этом учебном году. Оценки выставлены и четверть и за год. Дети выполнили все задания, направленные на повторение пройденного курса химии; до звонка оставалось не более 5 минут.
— А можно мы посидим в телефонах? — спросила одна девочка.
— Да, можно,— сказал я, не отрываясь от «Сетевого журнала»,— только, пожалуйста, своих моргернштернов слушайте через наушники.
. . .Весь класс замолчал.
— А что в нем плохого?— спросила другая девочка тоном, не терпящим иного взгляда на обсуждаемый вопрос.
. . .Поняв, что придется держать ответ, я отодвинул в сторону мышку с клавиатурой, и, откинувшись в своем рабочем кресле, задал встречный вопрос:
— А разве в нём есть что-то хорошее? Это можно слушать? Ведь это даже шлаком от искусства не назовёшь.
— Вы чего?! Он талантливый!!!— вскричала девочка.
— Талантливый? А, что, по-твоему, является критерием талантливости любого человека? Как ты понимаешь, что вот перед тобой стоит талантливый человек?
— У него много денег!!!— я примерно такого ответа и ожидал почему-то, но всё равно был слегка удивлен, т.к. эта девочка у меня всегда ассоциировалась с умеющей думать, но, как говорится, от кого не ждешь, от того и бандеролька.
— Стоп,— сказал я,— мы с вами сейчас обсуждаем не его финансовое состояние, а его способность творить шедевры в той области искусства, в которой он творит. Разве деньги могут быть определяющим фактором в таком тонком вопросе, как талант?
— А что ещё?— с неподдельным недоумением, включилась в разговор девочка, которая просила разрешения сидеть в телефонах.
— Ну вот смотрите,— сказал я, и начал выть, специально не попадая в ноты и всякую чушь. Дети сначала сморщились, но после переглянулись и начали смеяться.
— Ну что, я талантлив?— спросил я, закончив исполнять свой «шедевр».
— Ну, тут-то точно нет,— сказала девочка, с которой у нас и завязался этот диалог.
— В смысле,— еле сдерживая смех, попытался я подделать искреннее недоумение. — Как так? Это, наверное, потому, что у меня нет столько денег? А если я положу сейчас на стол 20 млн долларов, то вы будете меня слушать и подпевать?
. . .Все задумались; по их лицам было видно, что сейчас в их головах что-то ломается.
— Ну, он же не просто богатый! Он вот раздал 20 млн рублей...— попытался возразить мальчик, сидевший на последней парте.
— Ну, во-первых, я не знаю о чем вы говорите, тут не мешало бы ещё скрупулёзно разобраться, раздавал ли или это такой пиар ход для раскрутки своего проекта; во-вторых, даже если он это и правда сделал, то это его характеризует как человека щедрого, но не как талантливого. — Дети замолчали, стали переглядываться, было видно, что они хотят мне что-то возразить, но что именно — никак не могли сообразить.— А вот такой вам вопрос: например, Муслима Магомаева вы слушать не станете, у него же не было столько денег?
. . .В классе повисла тишина.
— А это кто?!— озвучила общий вопрос ещё одна девочка.
— Ну, понятно, что вы его не знаете. Я его не просто так привел в контраргумент, а потому что он занимался с Моргернштерном одним делом — музыка и вокал; и поверьте — это действительно талантливый человек. Ну, хорошо, его вы не знаете, и я понимаю почему, обсуждать сейчас это бессмысленно; давайте я вам приведу другой пример, и вы скажите мне талантлив ли этот человек или нет. Хорошо?
. . .Дети согласились. Я нашел на Ютубе канал, на котором выкладывают видео одного уличного певца — Степана Гончаренко, и то, что первое выдал Ютуб, — включил: Ария «Я свободен» (найдите, рекомендую всем).
— Что-то знакомая какая-то песня,— сказала одна из девочек. После первого куплета и с припевом я остановил воспроизведение и спросил:
— Вот этого исполнителя можно считать талантливым?
. . .Дети молчали, было видно, что внутри них сейчас идет борьба — они же не знают финансовое состояние этого человека. Можно было бы по внешности судить, но и этого я намеренно им не показал. Времени оставалось мало, и я не стал тянуть:
— У него нет столько денег, он уличный музыкант, да к тому же ещё и слепой. Кстати, у него нет приторной внешности, он не альфа-самец. Так кто из них талантлив?
... Раздался звонок, дети сорвались с мест и побежали к выходу, на ходу поблагодарив меня за урок.
. . .И вот мне хотелось бы понять, а правы ли дети? Может быть действительно критерий талантливости — это количество денег на нашей банковской карте?

Из комментариев:
— Вы сейчас своим топом пытались показать то, что вы умнее детей ? или то, что дети не смогли объяснить «хайп» волны Моргенштерна ?
. . .Автор темы:
— Да я выразил свое мнение по этому вопросу, но я не сказал, что оно правильное. Потому и вынес на обсуждение, зная, что любое мнение мусор, мне хочется прийти к пониманию и знанию, т.е. пытаюсь разобраться.

Источник

. . .Я послушал (частично) две песни Моргенштерна. Для эстетической оценки чего-либо всегда прибегают к сравнению. Сравнивают либо с несуществующим или неизвестным, но воображаемым желаемым, либо с существующим. Я не могу ни с чем сравнить клипы с песнями Моргенштерна. Песни и видеоряд явно не для моего поколения. «Арию» Степана Гончаренко я тоже послушал неполностью, он поёт, по-моему, лучше Моргенштерна.